Владимир Дубровский - Наше море

В это время к борту канлодки подошел сторожевой катер 0102, и командир его доложил Ратнеру, что торпедные катера противника, находясь в темной части горизонта, скрытно проникли через охранение и со стопа поразили [71] торпедами не только канлодку, но и тральщик «Груз» и один сторожевой катер.

Надо сказать, что это была самая тяжелая потеря за все 225 дней героической борьбы за Малую землю.

Несмотря на самоотверженную работу личного состава, канлодка медленно погружалась кормою в воду и почти на ровном киле села на грунт. Там было мелко. Личный состав канлодки сошел с уходящей под воду палубы на подошедший сторожевой катер.

Трагически сложилась обстановка на БТЩ «Груз». В 21 час 15 минут «Груз», имея на борту 340 десантников, вышел из Геленджика вместе с канлодкой к Малой земле. В 22 часа подошли к Мысхако и с помощью сторожевого катера 0102 начали выгрузку войск. Все шло нормально. Но в 23 часа 15 минут огромной силы взрыв потряс корабль. Это случилось неожиданно.

Командир тральщика Белокуров не потерял самообладания, он объявил аварийную тревогу и с помощью командиров боевых частей руководил личным составом, боролся за спасение корабля. Он подозвал своего заместителя по политической части старшего лейтенанта Соколова и, указывая на подходящий к борту сторожевой катер, сказал:

— Ты займись посадкой на катер оставшихся еще на борту красноармейцев и наших раненых матросов, а я постараюсь удержать корабль на плаву.

Особенно самоотверженно и четко действовали в эти трагические минуты артиллерист корабля старший лейтенант Реут и механик старший техник–лейтенант Соловьев.

Реут в момент взрыва был вахтенным начальником и, обнаружив крен на левый борт, подал команду:

— Всем перейти на правый борт! Переносить грузы! Механик корабля Соловьев был уже у себя в машинном отсеке, где от взрыва образовалась пробоина.

— Быстро, быстро! — скомандовал он старшине 1‑й статьи Семененко и матросу Серову, которые подносили и крепили аварийный лес, заделывая пробоину. Двигатели корабля надо было отстоять во что бы то ни стало. Когда не хватило подручного материала, матросы разорвали свои шинели и ими конопатили трещины.

Крен на левый борт все увеличивался. Тогда главный старшина Токорев запустил насос и стал откачивать соляр [72] из цистерн левого борта, но и это плохо помогало; при крене 35° личный состав продолжал находиться в машине, откачивая воду.

Весь экипаж стойко боролся за жизнь корабля, никто не покидал своего поста, четко действовал и командир Белокуров, но корабль был ранен смертельно. И только тогда, когда все средства спасения были исчерпаны и корабль почти уже лег на левый борт, командир корабля Белокуров отдал приказ:

— Всем выходить наверх! Приготовиться покинуть корабль!

В это время корма корабля, развороченная взрывом торпеды, уже затонула и вода через верхние люки хлынула в машинный отсек, но матросы все еще оставались на верхней палубе. Радист Авдонин находился в штурманской рубке, следил за кренометром и докладывал на мостик.

Никто не покинул корабль до тех пор, пока с мостика не последовала команда:

— Оставить корабль! Плыть к катерам и берегу!

Командир корабля Белокуров и его заместитель по политчасти Соколов остались на мостике и, верные морской традиции, покинули корабль последними. Они сошли на подошедший сейнер, когда корабль уже лежал на борту. На сейнере Белокуров и Соколов обошли место гибели, подобрали из воды матросов и пошли к берегу.

Гибель корабля не могла остановить наступательного движения. Задача оставалась прежней: овладеть Новороссийском, полностью очистить Кавказ от противника.

На следующий день после гибели канлодки «Красная Грузия» к месту происшествия вышло два сторожевых катера.

Утром на катер 081, находившийся в Геленджике, поступило приказание: «Приготовиться к походу». А позже на катер прибыл член Военного совета Черноморского флота контр–адмирал Илья Ильич Азаров. С ним находились заместитель начальника штаба Новороссийской базы капитан 3 ранга Н. Я. Сидельников и заместитель начальника инженерного отдела флота инженер–полковник Ф. Н. Усков.

И. И. Азаров побеседовал с личным составом катера, узнал, как снабжают продуктами, одеты ли все по–зимнему. А затем со спокойной улыбкой сказал: [73]

— Хорошая команда на катере! Надо и впредь так держать! Малая земля — это смертельный удар по врагу. И не далек тот день, когда мы освободим Новороссийск!

Затем контр–адмирал поставил командиру катера задачу: подойти к месту подрыва канлодки «Красная Грузия», чтобы определить, что с ней делать, можно ли поднять корабль и ввести его в строй.

Кроме того, контр–адмирал предупредил, что в поход они отправляются днем, хотя обычно к Малой земле корабли ходили только ночью.

Член Военного совета флота И. И. Азаров, находясь на Малой земле, хорошо отозвался о работе старшего морского начальника В. Д. Быстрова. Надо сказать, что в мемуарной литературе мало говорят об этой категории людей, а они работали в самых горячих местах. Их можно было встретить и в феодосийском десанте, и на Малой земле, и у Эльтигена.

Первым старшим морским начальником на Малой земле после высадки основных сил десанта был прославленный в боях Цезарь Львович Куников. В ночь на И февраля Куников трижды приходил на приемку доставленных грузов. В ту же ночь он был смертельно ранен осколком мины и скончался в Геленджикском госпитале. Посмертно майору Ц. Л. Куникову было присвоено звание Героя Советского Союза.

Осмотр канлодки на месте подрыва контр–адмиралом И. И. Азаровым и специалистами показал, что лежит она носом на берегу, удерживается почти на ровном киле, но корма сильно разрушена и находится под водой. Потребуются большие и сложные работы для ее подъема, а это невозможно в условиях постоянного огневого воздействия фашистов. Поэтому решено было канлодку, лежащую носом на берегу, использовать в качестве причала для кораблей при разгрузочных работах.

В тот же день сторожевой катер 081 благополучно вернулся в Геленджик. Это был первый случай, когда к Малой земле подошли не ночью.

Сторожевые катера продолжали походы к Малой земле, которую все время надо было снабжать войсками, оружием, продовольствием и вывозить раненых.

Плацдарм у Станички в феврале, как известно, был расширен, но высаженным войскам было трудно сражаться с превосходящими силами противника. Особенно ожесточенные [74] бои пришлось выдержать малоземельцам во второй половине апреля 1943 года, когда фашисты, получив подкрепление, попытались расчленить десант и сбросить его в море.

Лозунг у десантников был тогда один — «Умри, но не отходи!». И они не только выстояли все 225 дней боев на Малой земле, но и активно участвовали в окончательном освобождении Новороссийска.