Джастин Сарасен - Ведьма Сталинграда

– Судя по всему, девушки действительно любят Раскову.

– О да, ради нее они готовы на все. Нас разбили на три полка под командованием разных офицеров. Все те, кто попал не к ней, очень расстроились.

По пути им попадались другие девушки: кто-то катил бочки с топливом, другие спешили к своим самолетам, одетые в стеганую летную форму и защитные очки. Инна останавливалась и просила встречных девушек сфотографироваться «для американцев». Девушки с удовольствием позировали по двое или по трое, взявшись под руки, как школьницы.

Когда они добрались до административного корпуса, Алекс протянула своей спутнице руку на прощание.

– Спасибо за всё, Инна. Надеюсь, мы еще увидимся, – Алекс говорила искренне, ей понравилась пухленькая девушка-механик. Алекс почему-то вдруг представила, как та колет дрова где-нибудь на ферме.

Майор Раскова открыла дверь, приглашая Алекс в свой кабинет. Там находилась еще одна женщина-офицер: высокая, угрюмая, крепкого телосложения. Если бы не полные груди, отчетливо выделявшиеся под гимнастеркой, она могла бы сойти за мужчину. «Наконец-то я увидела такую советскую женщину-солдата, какую представляла себе», подумала Алекс и на мгновение замешкалась на пороге.

– Позвольте представить вам мою коллегу майора Бершанскую, – сказала Раскова.

– Приятно познакомиться, – ответила Алекс. Бершанская молча кивнула. Все трое опустились на стулья.

– Вы узнали все, что вам было нужно? – поинтересовалась Раскова.

– Мне кажется, я пока не до конца понимаю, какие вопросы задавать. Большую часть времени я просто слушаю то, что мне рассказывают, и делаю снимки. Я только что говорила с одной из ваших летчиц.

– С Настей Дьяченко. Она одна из лучших, только любит нарушать правила, – заметила Раскова.

– Правда? У нее был тренировочный полет, и времени на мои расспросы не оставалось. Возможно, я смогу поговорить с ней позже?

Раскова никак не прокомментировала это пожелание.

– Она будет в полку ночных бомбардировщиков, хотя мы можем перераспределить ее. Мы также готовим пилотов пикирующих бомбардировщиков – этим полком буду командовать я. Третий полк состоит из пилотов истребителей. Его командир еще не назначен.

Женщины, пилотирующие пикирующие бомбардировщики и самолеты-истребители. Это казалось нереальным.

– В Соединенных Штатах женщины могут проводить лишь испытательные полеты и перегонять самолеты на аэродромы.

– Наше руководство тоже было не настроено разрешать женщинам-пилотам участвовать в военных действиях, – призналась Раскова. – Однако эта позиция была пересмотрена, когда на нашу землю напали враги и стали уничтожать наши города.

– У женщин те же обязанности, что и у мужчин? – спросила Алекс, вспоминая механика Инну с ангелоподобным лицом и изящную Настю.

Заговорила молчавшая до этого Ева Бершанская.

– Они выполняют ту же самую работу за то же время, что и мужчины, и если стокилограммовую бомбу приходится поднимать двум женщинам, а не одной, то это не проблема. Они справляются, даже не сомневайтесь.

Алекс почувствовала, что невольно задела командиров, и сменила тему.

– В юности я сама пилотировала самолет. Мне это ужасно нравилось.

– Почему вы перестали этим заниматься? – спросила майор Раскова.

Алекс пожала плечами.

– Так сложилось. Мне нужно было оканчивать университет и строить карьеру фотожурналиста. Кстати, могу я вас сфотографировать? – Алекс достала из чехла фотоаппарат и взяла его в руки. – Вы наверняка станете популярны в США.

Теперь пожала плечами Раскова.

– Если уж сам Сталин разрешил вам его сфотографировать, то я вряд ли могу вам отказать.

Она откинулась на спинку стула и посмотрела в объектив. В отличие от Сталина, она улыбнулась. Алекс сделала снимок.

– А вы, майор Бершанская?

– Если это действительно необходимо, – сказала Бершанская и встала с места. Она неловко сцепила руки перед собой, повернула голову в три четверти, прищурилась, словно собралась распекать кого-нибудь из курсантов, и замерла. Алекс отмотала пленку и нажала на затвор.

– Ох уж это женское тщеславие! – язвительно заметил чей-то голос.

В дверях стоял грузный мужчина.

– Заходите, генерал Осипенко, – пригласила Раскова, сохраняя внешнюю невозмутимость в ответ на прозвучавший выпад.

Мужчина сделал несколько шагов, и Алекс его вспомнила: это был глава Авиационного комитета. Осипенко ей не понравился, хотя она не могла припомнить, почему.

Следом за генералом в кабинет вошла худощавая женщина с мелкими, резко очерченными чертами лица, которые можно было счесть красивыми. Но ее темные волосы были подстрижены короче, чем у других женщин, а губы слишком сжаты – почти враждебно, как у мужчины. Выражение ее лица почему-то было более угрожающим, чем смягченная мужественность Евы Бершанской, возвышавшейся над незнакомкой.

– Майор Тамара Казар, – представил Осипенко женщину. Затем он показал на трех других женщин. – Вы уже знакомы с майором Расковой и майором Бершанской, а это – американский фотограф Александра Престон.

Казар лишь натянуто согнулась в талии, как прусский офицер, и промолчала.

– Присаживайтесь все, пожалуйста, – объявил Осипенко и уселся на стул. Рядом с генералом устроилась его неулыбчивая спутница.

Они расселись в неловком молчании. Алекс гадала, попросят ли ее покинуть кабинет, если речь зайдет о военных вопросах. Но первой заговорила Марина Раскова.

– Мы как раз рассказывали мисс Престон о наших трех полках и их командирах, – сказала она.

– Так что вы решили насчет командиров? – Осипенко со снисходительным видом скрестил руки на груди.

– Майор Бершанская возглавит полк ночных бомбардировщиков, я – полк пикирующих бомбардировщиков для полетов в дневное время. Что касается полка истребителей, я подумываю о Кате Будановой.

– Исключено, – Осипенко поднял руку. – Буданова не достаточно дисциплинирована. На самом деле, Авиационный комитет назначил командующим этим полком майора Казар. Именно поэтому я привел ее на встречу с вами.

Раскова немного подняла брови.

– И вы приняли это решение, не посоветовавшись со мной?

– Майор Раскова, Авиационный комитет не обязан советоваться с вами. Вам и без того была предоставлена слишком большая свобода выбрать командиров двух полков, хотя мы могли бы назначить и их.

Раскова заговорила ледяным голосом.

– Я прослежу, чтобы летчицы были об этом проинформированы. Как и общественность, – майор кинула взгляд в сторону Алекс.

Это не ускользнуло от внимания генерала. Осипенко, редко встречавший противодействие, проговорил мягким тоном:

– Учитывая, что это стратегически важные военные сведения, я полагаю, что нашему маленькому журналисту лучше вернуться в Москву и получить всю информацию от Совинформбюро.