Владимир Карагодин - Пылающий горизонт Юго-Восточного фронта

Послышалось знакомое рычание, и из оврага вынырнул первый танк. За башней танка на вышибных панелях, лежали срезанные початки кукурузы. Обгоревшие триплексы механика-водителя смотрели теперь разбитыми стёклами. Вокруг люка дымилось чёрное пятно, с торчавшими в разные стороны кусками резиновых уплотнителей. Танк медленно двигался сквозь идущих бойцов, которые молча расходились в стороны. Навстречу танку бежал ополченец, и, махая рукой, приказывал ему остановиться. Но механик-водитель, смотря из открытого люка только вперёд, с чёрным от сажи лицом, не замечая его, продолжал давить на газ.

– Стой, стой, где остальные!? – не унимался, бегущий уже за танком ополченец.

Поняв, что от водителя ему ничего не добиться, он вскочил на корпус с боку, и, держась одной рукой за выступы башни, другой стал колотить прикладом автомата по люку оператора-наводчика. Танк, резко дернувшись, остановился, а стучавший парень, чуть не сорвавшись с башни, схватился обеими руками за поручни.

Из люка выглянул оператор-наводчик, и оглядываясь по сторонам, спросил:

– Чего тебе?

– Я сейчас вышвырну тебя из люка, и покажу, чего мне, отвечай по форме! Почему покинули позицию?

– Попадание в нас было, мина! Прям по носу! Водителя контузило!

– Где остальные?

– За нами тянутся, сейчас будут.

– Вы лучше п… того накажите, который так драпал, что «утёс» нам раздавил, и нас чуть не покалечил! – с досадой крикнул проходивший мимо Митяй.

В компании других бойцов, я сразу не признал его, с серыми от пыли ресницами и волосами на голове, он был похож на старика. Подбежав к нему, я схватил его за плечо.

– Живой! Митяй! А где остальные?

– Они к колодцу пошли, воды набрать.

– Ну, рассказывай, вы с какой стороны были?

– Да что рассказывать! Нормально наступали, зашли в поле, впереди «бэха» шла, потом попали под миномётный обстрел, заняли позицию, а этот чёрт развернулся и назад драпанул! Так ещё и «утёс» наш раздавил, зря только пёрли его на себе! Так ещё одному парню чуть по ноге не проехал, пока тот в траве лежал! Ну, мы всё равно добежали до цели, а там только речка и камыши, а моста нет и вброд не перейти, камыши кругом, в воду не зайти.

На дороге показалась «БМП», про которую рассказывал Митяй, боевая машина, не сбавляя скорости, проскочив всю колонну с краю, остановилась возле «Урала», где мы принимали раненых. Из люка механика-водителя выскочил мужичок, и, водя глазами по сторонам, стал искать кого-то. К нему подошёл ополченец, у которого в навесном планшете, виднелась карта.

– Что случилось? – стальным голосом спросил он.

– Отошли мы… там поле… трава сухая, видимости ноль.

– Почему по рации не запросили разрешение на отход?

– Так не работала рация, пытались…

– Кто у вас старший машины?

– Ну… я, я – старший, – пятясь назад, неуверенно ответил он.

– Арестовать до выяснения!

К водителю «БМП» подбежал боец и, расстегнув кобуру, висевшую у того на поясе, вытащил оттуда пистолет «ТТ», затем сняв у него с головы шлемофон, кинул его на нос «БМП» и хлопнув водителя по плечу скомандовал:

– В машину…

Подошёл второй танк, с брони которого сняли Скифа. Он, сразу же сел на землю и обхватив голову руками, стал что-то бормотать. К нему подошёл ополченец с планшетом, и, положив руку на плечо, что-то спросил, но Скиф лишь бормотал скребя ногами о землю.

– Мужики, по крови не ходите! – время от времени, азиат одёргивал проходивших по земле бойцов, где ещё совсем недавно разворачивалась наша трагедия.

Возле остановки собрались почти все мотороловцы. Все они были без ранений, кроме молодого парня, который сидел рядом с остановкой, облокотившись на дерево и обхватив голову руками.

– Вон смотри, начальство едет, – толкнув меня в бок, сказал Митяй.

– Могли бы на лицах печаль изобразить, – отвернувшись от белого «Lend Kruzerа», проезжавшего мимо нас, ответил я.

Из джипа не спеша вышли два человека, бегло взглянув на трупы убитых, они отправились к сидевшему на земле Скифу. Пока первый задавал ему вопросы, второй равнодушно смотрел по сторонам.

Весь этот пейзаж дополняла сухая статистика потерь после неудачного штурма высоты. В тот день сводный отряд понёс значительные потери: убитыми – 15 человек, раненными – 20 человек.

– Мотороловские, строится! – крикнул Шарнир, стоявший возле остановки.

Когда мы построились по отделениям, Шарнир, пересчитав нас, приказал Соседу подгонять «Уралы».

– Ну, слава Богу, хоть второй раз штурмовать не будем, – тихо произнёс стоявший возле меня Лёва.

Наше отделение загрузилось в новый «Урал». «Ну, хоть уезжать будем с комфортом», – подумал я, сидя в конце кузова.

Грузовик дёрнулся, и, пригазовывая, медленно набирая скорость, оставлял позади разбросанные пластиковые бутылки, разорванные жгуты, алые бинты и зелёно-бурые накидки. А также молчаливо куривших бойцов в однообразных костюмах «Горка», чей командир Скиф, шатаясь в разные стороны, плёлся к оврагу, собираясь забрать с поля боя тех, кого ещё пару часов назад ждали живыми в Самаре, Сибири, Калуге…

* * *

Темнело… вечернее солнце, даря последние лучи тепла, опускалось за горизонт. Остывая от дневной жары, земля наполнялась всевозможными насекомыми. Остановившись возле школы, нам приказали спешиться. Четырёхэтажное здание, исполином возвышавшееся над маленькими домиками посёлка, уныло смотрело на нас тёмными окнами. Только на первом этаже в коридоре горел свет.

– Так… никуда не разбегаться, сейчас идёте в столовую, ужинаете, только после этого будете заниматься своими делами. Только не рассиживаетесь там долго, сейчас другие подтянуться должны. Ну, всё, приятного вам аппетита, – сказал Шарнир.

– Спасибо! – ответили почти все бойцы.

На ужин был украинский борщ, – только постный. Ели молча… пригодилась банка тушенки, которую мы предусмотрительно сберегли с дневного пикника. Борщ, сваренный без мяса, был необычайно вкусным, но есть не хотелось, в моём сознании застрял образ бойца с бородой, раненого в голову. На Донбассе существовала военная легенда: боец, который не брился и отращивал бороду, имел меньше шансов быть покалеченным или убитым, чем тот, кто брился. Многие бойцы, искренне веря в этот миф, отращивали очень пышную растительность из-за суеверия, а не из-за подражания, как думали некоторые обыватели в России.

«Вот и верь потом в приметы…»

После ужина все расположились на поле перед школой. Пока наши командиры искали место для нашего ночлега, мы наслаждались тишиной вечера. Фонари не горели и я разглядывал каждую звёздочку на небе. На фоне ярких и тусклых звёзд, мерцающих на чёрном небе, выделялась небольшая, движущаяся красная точка.

– Смотри, похоже беспилотник, – сказал я сидевшему рядом Лёве.