Николай Семёнов - Это было на рассвете

Командир роты управления капитан Ананий Иванченко организовал питание гражданам, жилье которых гитлеровцы спалили.

Ожесточенный бой завязался на подступах к населенному пункту Тофте. Наши разведчики по горам, сопкам, пробираясь через колючие кустарники, следовали за пехотой. В радиограмме они доложили:

— Противник ведет сильный огонь из тяжелых орудий с высоты 186 и ее скатов, а слева из Стурслоттена поливает из автоматов и пулеметов. От града свинца залегла наша пехота. Гитлеровцы бросились в атаку.

О создавшейся обстановке Боярчиков доложил комбату Устинникову. Через несколько минут комбриг Юренков передал командиру роты:

— Держитесь, поддержит авиация и артиллерия.

Артиллеристы сделали такой налет по высоте 186 и ее скатам, что, казалось, загорелись там камни. Через полчаса низко над головой появилось с десяток наших самолетов. И вообще за все время боев за Луостари, Петсамо, Киркенес в воздухе господствовала наша авиация. Вражеские летчики не только бомбить, но и приблизиться не могли к нашей наступающей колонне.

Танкисты из пяти пушек открыли огонь по артиллерийским и минометным батареям противника. Потом, ведя огонь с ходу, воодушевляя наших пехотинцев, устремились к Тофте. Головной танк младшего лейтенанта Пастухова подорвался на фугасе, а сам он погиб. У танка Боярчикова снайпер разбил головку прицела, что затрудняло наблюдение. Поэтому ротный распорядился:

— Бронников, объезжай нас и гони вперед! А мы за тобой.

Михаил Бронников, расстреляв с ходу два орудия, ворвался в Тофте. За ним последовали другие машины и стрелковые подразделения. Но на противоположной окраине Тофте тяжелый осколочный снаряд лопал в башню машины Боярчикова. Тяжело контуженный Карпенков лежал на боеукладке. Танк остался на ходу. Командир с трудом удержался на своем сидении. Контуженный, он скомандовал механику-водителю:

— Николай, вперед!

Машина вырвалась вперед, но выстрелы ротного были уже не те, что раньше, да и команды непонятные. Комбат Устинников из доклада по рации понял сразу, что состояние Боярчикова ненормальное. Пришлось выводить его из боя.

К 11 часам 24 октября наши наступающие части достигли Яардфьерботна, затем — Эвре Стурскугена. Переправы через ручьи западнее Яардфьерботна на Мюрслет и через залив Бек-фьорд были взорваны. Инженерной разведкой майора Громыко броды не были обнаружены на расстояния в девять километров южнее — и полтора километра севернее Эльбенес. Наименьший уровень при отливе был около двух метров. Командир стрелкового корпуса приказал переправу для танков не наводить и продвижение нашей танковой бригады приостановить. Стрелковые части вместе с отдельным моторизованным батальоном особого назначения (батальон был укомплектован плавающими автомашинами «форд-амфибия»), продолжая наступление, утром 25 октября ворвались в Киркенес.

Итак, Петсамо-Киркенесская операции завершилась. За время боев танкистами и автоматчиками нанесен огромный урон немецким захватчикам. Отличившиеся в боях бойцы и командиры награждены орденами и медалями, а младшему лейтенанту Ашоту Минасовичу Асрияну присвоено звание Героя Советского Союза.

За успешное выполнение боевого задания по освобождению Советского Заполярья Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 октября 1944 года наша танковая бригада награждена орденом Суворова второй степени. Таким образом, на знамени нашей бригады появился третий по счету орден. С чувством большой гордости и воодушевлением встретили танкисты эту награду.

После завершения боевых действий бригада была выведена в резерв ставки Верховного Главнокомандующего. Какое-то время мы располагались в районе Петсамо, а 26 октября передислоцировались в район станции Кола. Так мы оказались в глубоком тылу. Не летают вражеские самолеты, не слышны канонады, выстрелы. Одним словам, началась мирная жизнь в военное время.

Погода тут своенравная. Если под Петсамо стояли солнечные прохладные дни, то здесь бесконечной чередой тянулись сумрачные тучи. То моросит теплый дождь, словно летом, то падает снег.

Как только передислоцировались в новый район, в гарнизонном Доме офицеров города Мурманска состоялось собрание партийного актива бригады, делегатом которого посчастливилось быть и мне. Мы выслушали доклад командира бригады полковника Юренкова об авангардной роли коммунистов в проведенных боях и дальнейших задачах партийных организаций в окончательном разгроме немецких захватчиков. Коммунисты горячо, по-деловому обсуждали доклад комбрига. Было немало предложений, критических замечаний в адрес того или иного коммуниста. Выступление каждого сводилось к тому, что надо готовиться к решающему удару, поскольку армия Гитлера еще не разгромлена. Для этого — немедленно приступить к боевой учебе, включиться в соревнование за лучшие показатели в боевой учебе, внутренний распорядок между подразделениями, батальонами. Собрание проходило целый день, однако времени для всех желающих выступить не хватило. В одном из пунктов решения собрания партактива было записано:

«…Личный состав гвардейской танковой бригады проявит еще большую решимость для нанесения удара по немецко-фашистским войскам и сделает все, чтобы раз и навсегда покончить с гитлеровскими захватчиками…»

После собрания состоялся концерт художественной самодеятельности личного состава. За сценой предварительно репетировали и тут же выходили на сцену. Сидит ли в танке с тобой рядом товарищ, стоит ли в траншее — неведомо тебе, какой в нем кроется талант. А вот теперь он поет, пляшет или читает стихи. Концерт прошел с большим успехом.

Воодушевленные решением партактива, мы с энтузиазмом приступили к боевой учебе. Занимались в основном днем, но проводились и ночные занятия. По вечерам часто организованно посещали кинотеатр на станции Кола или ездили в гарнизонный Дом офицеров. Времени на этот раз хватало и для учебы, и для отдыха.

Боевые машины сдали другим частям. Все наши танки требовали самого тщательного осмотра и ремонта. Шутка ли! По лесисто-болотистой, гористой местности без планово-предупредительных ремонтов они прошли 1084 километра! Из них 181 — с боями. Все моторесурсы были израсходованы давно, истекли межремонтные гарантийные сроки. Гусеницы многих машин держались на трех-четырех катках. Резиновые бандажи с них слетели давно. Если удалось так долго сохранить боеспособность машин, то в этом была большая заслуга технического персонала бригады. Именно он восстанавливал, а порою «оживлял» их буквально из обломков и снова ставил в боевой строй.

Свирепствовала заполярная зима. Но она нас не пугала. Помпохозы давно позаботились о нас. Одели в белые овчинные шубы, ватные брюки, валенки, меховые танкошлемы, теплое белье. Палатки свои утеплили, заготовили немало дров. И питание было организовано лучше некуда. Около перекрестка дорог, что под Петсамо, совместно со стрелковыми подразделениями захватили у противника продовольственную базу 20 Лапландской армии.