Даниил Хармс - Неизданный Хармс

Публикуемый текст несомненно носит характер литературного манифеста и, возможно, составлен Хармсом для того дружеского объединения, о котором рассказано в воспоминаниях Я.Друскина «Чинари»: «В 1922–1923 годах Введенский почти каждый день приходил ко мне – и мы вместе шли к Липавскому или они оба приходили ко мне. У Введенского мы бывали реже. Весной или летом 1925 года Коммент.> Введенский однажды сказал мне: „Молодые поэты приглашают меня прослушать их. Пойдем вместе“. Чтение стихов происходило на Васильевском острове на квартире поэта Евгения Вигилянского. Из всех поэтов Введенский выделил Даниила Хармса. Домой мы возвращались уже втроем, с Хармсом. Так он вошел в наше объединение» (Друскин Я. «Чинари» // Аврора. 1989. № 8. С. 105). Таким образом, мы полагаем возможным относить настоящий текст к разряду многочисленных авангардных манифестов конца 1910-х-начала 1920-х гг. с характерным авангардным жестом, привлекающим внимание публики (об этом см.: Карасик Н. Н. Манифест в культуре русского авангарда // Поэзия и живопись: Сборник трудов памяти Н. И. Харджиева. М., 2000. С. 129–138) и считать его первой попыткой Хармса манифестировать свои эстетические принципы, которые, как видно, он со своими друзьями намеревался организационно воплотить в форме Ленинградского отделения ЛЕФа. О неудачных тогдашних попытках Хармса (и ближайшего его единомышленника А. Введенского) вступить в контакт с руководителями ЛЕФа в Москве (в частности, с Пастернаком – см. ниже № 43) и о традиции использования мотива сапогов в полемике о соотношении искусства и действительности в XIX в. см. примечания А. К. Герасимовой и И. С. Мальского к первой публикации настоящего текста: Указ. изд. С. 33 (мы бы причислили к этой традиции еще – едва ли не важнейшую для Хармса – пушкинскую, начиная со стихотворения «Сапожник»).

2. «Установим текучии слова…» *

Публикуется впервые. Автограф – РНБ.

Выше текста стихотворные фрагменты:

Между ними зачеркнуто:

Рассуждения о текучести встречаем в текстах Хармса 1930 г.: «Одиннадцать утверждений Даниила Ивановича Хармса» (наст. изд. Т. 2. № 140. 3) и «Радость» (наст. изд. Т. 1. № 101). О важности этого мотива в интерпретации Хармсом свойств времени и связи его идей с положениями трудов П. Д. Успенского, П. Флоренского и А. Бергсона см. примеч. к указанным текстам Хармса.

3. Поднятие числа *

Впервые – Хармс Д. О явлениях и существованиях. СПб., 1991. Автограф – РНБ.

Об увлечении Хармса математическими вычислениями, нумерологией и связью этого интереса с изучением культуры Древнего Египта и трудов Пифагора см. наст. изд. Т. 1 и 2. Представленную в настоящем тексте абсурдирующую математику ср. с подобной в его тексте «Cisfinitum. Письмо к Леониду Савельевичу Липавскому. Поднятие ствола» (h в геометрии означает высоту; отметим схожесть заглавий обоих текстов: наст. изд. Т. 2. № 140. <6>). Почти одновременно с публикуемым Хармс написал другие квазиматематические тексты «Нуль и ноль» и «О круге» (наст. изд. Т. 2. № 140. <7>, 140. <8>).

В настоящем и других подобных ему текстах Хармс очевидно оперирует новейшими математическими теориями конца XIX в. – бесконечных множеств, трансфинитных («бесконечных») чисел (см., например, его стихотворные тексты: наст. изд. Т. 1. № 118, 119 и примечания). При этом Хармс опирается на новейшее представление о том, что математика – наука не о числах, как считалось ранее, а о логических следствиях из некоторых заданных аксиом. В этом смысле, знакомство Хармса с «Математическим анализом логики» Дж. Буля (см. наст. изд. Т. 1. № 101 и примечание) мотивирует его интерес к математике именно как к части формальной логики, позволяющей, в соответствии с ее (этой математики) современными представлениями, оперировать парадоксами: мнимыми величинами (см.: Флоренский П. Мнимости в геометрии. Расширение области двухмерных образов геометрии: (Опыт нового истолкования мнимостей). М., 1922), понятиями нормальной ненормальности и ненормальной нормальности (Б. Рассел) и т. п.

Сама форма подобных текстов Хармса – очевидная стилизация в духе, например, математической системы числового кодирования, представленной в кн.: Russel В., Whitehead А. Principia Mathematica. Vol. 1–3. 1910–1913.

Последовательная игра Хармса с формулами сводится к тому, чтобы предельно минимизировать бесконечно большие и ничего в сущности не выражающие в физическом мире числа, и представить их в, казалось бы, совершенно реальной и осязаемой, но, по сути, в столь же бессмысленной (абсурдной) формуле.

За настоящим текстом следует череда математических вычислений Хармса: определение скорости света в милях в секунду, причем, он использует величину так называемой сухопутной уставной мили; затем Хармс вычисляет скорость света в верстах; после этого Хармс переводит эту скорость в километры в секунду, сажени и т. п., делая при этом некоторые ошибки в вычислениях (благодарю М. Н. Золотоносова за помощь в интерпретации наст. текста и указание на соответствующую литературу по теме).

4. «Безконечное, вот ответ на все вопросы…» *

Впервые – Cahlers du Monde russe et sovletlque. 1985. 28 (3–4). Автограф – РНБ.

После: содержащее в себе ничто – густо зачеркнуты! и не читаются 5 строк.

В настоящем тексте Хармс оперирует понятиями бесконечность и равновесие, с которыми встречаемся в многочисленных других его текстах (см. наст. изд. Т. 1 и 2; см. также ниже, в т. ч. «равновесие с небольшой погрешностью»: примеч. 9) и в «Разговорах» Л. Липавского – записях бесед Хармса, Л. Липавского, Я. Друскина, Н. Олейникова, А. Введенского, Н. Заболоцкого, М. Михайлова и Т. Мейер (Липавской), происходивших в 1933–1934 гг. (см.: «…Сборище друзей, оставленных судьбою». Указ. изд. Т. 1. С. 174–254). А. Кобринским отмечена связь понимания Хармсом проблемы «равновесия» человеческого мышления с идеями Р. Эмерсена (см. ниже) – Кобринский А. Хармс сел на кнопку, или проза абсурда // Искусство Ленинграда. 1990.

№ 11.

Рассуждения о числах, которые «могут распологаться в строгом и вполне определённом порядке», ср.: «Числа не связаны порядком» (№ 6).

5. Трактат о красивых женщинах *

Впервые – Минувшее. Автограф – РНБ.

В заглавии перечислены любимые места отдыха Хармса (см. ниже).

Столовая Ленинградской Комиссии по улучшению быта литераторов (Кублит) находилась по адресу: пр. 25 Октября (Невский), дом 106 (ер. наст. изд. Т. 1. № 105).

Даниил Протопласт – один из многочисленных псевдонимов Хармса (см. наст. изд. Т. 1. Примеч. 1).

Предмет – встречающееся и в других текстах Хармса архаизированное наименование женщины.

6. «Числа не связаны порядком…» *