Александр Пушкин - Евгений Онегин. Драматические произведения. Романы. Повести

Хозяйка! нет ли в избе другого угла?

Нету, родимый. Рада бы сама спрятаться. Только слава, что дозором ходят, а подавай им и вина, и хлеба, и неведомо чего — чтоб им издохнуть, окаянным! чтоб им…

Здорово, хозяйка!

Добро пожаловать, гости дорогие, милости просим.

Ба! да здесь попойка идет: будет чем поживиться. (Монахам). Вы что за люди?

Мы божии старцы, иноки смиренные, ходим по селениям да собираем милостыню христианскую на монастырь.

А ты?

Наш товарищ…

Мирянин из пригорода; проводил старцев до рубежа, отселе иду восвояси.

Так ты раздумал…

Молчи.

Хозяйка, выставь-ка еще вина — а мы здесь со старцами попьем да побеседуем.

Парень-то, кажется, гол, с него взять нечего; зато старцы…

Молчи, сейчас до них доберемся. — Что, отцы мои? каково промышляете?

Плохо, сыне, плохо! ныне христиане стали скупы; деньгу любят, деньгу прячут. Мало богу дают. Прииде грех велий на языцы земнии. Все пустилися в торги, в мытарства {211} ; думают о мирском богатстве, не о спасении души. Ходишь, ходишь; молишь, молишь; иногда в три дни трех полушек не вымолишь. Такой грех! Пройдет неделя, другая, заглянешь в мошонку, ан в ней так мало, что совестно в монастырь показаться; что делать? с горя и остальное пропьешь; беда да и только. — Ох плохо, знать пришли наши последние времена…

Господь помилуй и спаси!

Алеха! при тебе ли царский указ?

При мне.

Подай-ка сюда.

Что ты на меня так пристально смотришь?

А вот что: из Москвы бежал некоторый злой еретик, Гришка Отрепьев, слыхал ли ты это?

Не слыхал.

Не слыхал? ладно. А того беглого еретика царь приказал изловить и повесить. Знаешь ли ты это?

Не знаю.

Умеешь ли ты читать?

Смолоду знал, да разучился.

А ты?

Не умудрил господь.

Так вот тебе царский указ.

На что мне его?

Мне сдается, что этот беглый еретик, вор, мошенник — ты.

Я! помилуй! что ты?

Постой! держи двери. Вот мы сейчас и справимся.

Ах, они окаянные мучители! и старца-то в покое не оставят!

Кто здесь грамотный?

Я грамотный.

Вот на! А у кого же ты научился?

У нашего пономаря.

Читай же вслух.

«Чудова монастыря недостойный чернец Григорий, из роду Отрепьевых, впал в ересь и дерзнул, наученный диаволом, возмущать святую братию всякими соблазнами и беззакониями. А по справкам оказалось, отбежал он, окаянный Гришка, к границе литовской…»

Как же не ты?

«И царь повелел изловить его…»

И повесить.

Тут не сказано повесить .

Врешь: не всяко слово в строку пишется. Читай: изловить и повесить.

«И повесить. А лет ему вору Гришке от роду… (смотря на Варлаама) за 50. А росту он среднего, лоб имеет плешивый, бороду седую, брюхо толстое…»

Ребята! здесь Гришка! держите, вяжите его! Вот уж не думал, не гадал.

Отстаньте, сукины дети! что я за Гришка? — как! 50 лет, борода седая, брюхо толстое! нет, брат! молод еще надо мною шутки шутить. Я давно не читывал и худо разбираю, а тут уж разберу, как дело до петли доходит. (Читает по складам.) «А лет е-му от ро-ду… 20». — Что, брат? где тут 50? видишь? 20.

Да ты, брат, видно, забавник.

«А ростом он мал, грудь широкая, одна рука короче другой, глаза голубые, волоса рыжие, на щеке бородавка, на лбу другая». Да это, друг, уж не ты ли?

Держи! держи!

Вина еще.

Ну, гости дорогие,
Последний ковш! Читай молитву, мальчик.

Царю небес, везде и присно сущий,
Своих рабов молению внемли:
Помолимся о нашем государе,
Об избранном тобой, благочестивом
Всех христиан царе самодержавном.
Храни его в палатах, в поле ратном,
И на путях, и на одре ночлега.
Подай ему победу на враги,
Да славится он от моря до моря.
Да здравием цветет его семья,
Да осенят ее драгие ветви
Весь мир земной — а к нам, своим рабам,
Да будет он, как прежде, благодатен,
И милостив и долготерпелив,
Да мудрости его неистощимой
Проистекут источники на нас;
И царскую на то воздвигнув чашу,
Мы молимся тебе, царю небес.