Александр Пушкин - Евгений Онегин. Драматические произведения. Романы. Повести

Рожнов, московский дворянин.

Давно ли ты на службе?

С месяц будет.

Не совестно, Рожнов, что на меня
Ты поднял меч?

Как быть, не наша воля.

Сражался ты под Северским?

Я прибыл
Недели две по битве — из Москвы.

Что Годунов?

Он очень был встревожен
Потерею сражения и раной
Мстиславского, и Шуйского послал
Начальствовать над войском.

А зачем
Он отозвал Басманова в Москву?

Царь наградил его заслуги честью
И золотом. Басманов в царской Думе
Теперь сидит.

Он в войске был нужнее.
Ну что в Москве?

Все, слава богу, тихо.

Что? ждут меня?

Бог знает; о тебе
Там говорить не слишком нынче смеют.
Кому язык отрежут, а кому
И голову — такая, право, притча!
Что день, то казнь. Тюрьмы битком набиты.
На площади, где человека три
Сойдутся, — глядь — лазутчик уж и вьется,
А государь досужною порою
Доносчиков допрашивает сам.
Как раз беда; так лучше уж молчать.

Завидна жизнь Борисовых людей!
Ну, войско что?

Что с ним? одето, сыто,
Довольно всем.

Да много ли его?

Бог ведает.

А будет тысяч тридцать?

Да наберешь и тысяч пятьдесят.

Ну! обо мне как судят в вашем стане?

А говорят о милости твоей,
Что ты, дескать (будь не во гнев), и вор,
А молодец.

Так это я на деле
Им докажу: друзья, не станем ждать
Мы Шуйского; я поздравляю вас:
Назавтра бой.

Да здравствует Димитрий!

Назавтра бой! их тысяч пятьдесят,
А нас всего едва ль пятнадцать тысяч.
С ума сошел.

Пустое, друг: поляк
Один пятьсот москалей вызвать может.

Да, вызовешь. А как дойдет до драки,
Так убежишь от одного, хвастун.

Когда б ты был при сабле, дерзкий пленник,
То я тебя

Наш брат русак без сабли обойдется:
Не хочешь ли вот этого,

безмозглый!

Мой бедный конь! как бодро поскакал
Сегодня он в последнее сраженье
И, раненный, как быстро нес меня.
Мой бедный конь!

Ну вот о чем жалеет!
Об лошади! когда все наше войско
Побито в прах!

Послушай, может быть,
От раны он лишь только заморился
И отдохнет.

Куда! он издыхает.

Мой бедный конь!.. что делать? снять узду
Да отстегнуть подпругу. Пусть на воле
Издохнет он.

Здорово, господа!
Что ж Курбского не вижу между вами?
Я видел, как сегодня в гущу боя
Он врезался; тьмы сабель молодца,
Что зыбкие колосья, облепили;
Но меч его всех выше подымался,
А грозный клик все клики заглушал.
Где ж витязь мой?

Он лег на поле смерти.

Честь храброму и мир его душе!
Как мало нас от битвы уцелело.
Изменники! злодеи-запорожцы,
Проклятые! вы, вы сгубили нас —
Не выдержать и трех минут отпора!
Я их ужо! десятого повешу,
Разбойники!

Кто там ни виноват,
Но все-таки мы начисто разбиты,
Истреблены.

А дело было наше;
Я было смял передовую рать —
Да немцы нас порядком отразили;
А молодцы! ей-богу, молодцы,
Люблю за то — из них уж непременно
Составлю я почетную дружину.

А где-то нам сегодня ночевать?

Да здесь в лесу. Чем это не ночлег?
Чем свет, мы в путь; к обеду будем в Рыльске.
Спокойна ночь.

Приятный сон, царевич!
Разбитый в прах, спасаяся побегом,
Беспечен он, как глупое дитя;
Хранит его, конечно, провиденье;
И мы, друзья, не станем унывать.

Он побежден, какая польза в том?
Мы тщетною победой увенчались.
Он вновь собрал рассеянное войско
И нам со стен Путивля угрожает.
Что делают меж тем герои наши?
Стоят у Кром, где кучка казаков
Смеются им из-под гнилой ограды.
Вот слава! нет, я ими недоволен,
Пошлю тебя начальствовать над ними;
Не род, а ум поставлю в воеводы;
Пускай их спесь о местничестве тужит;
Пора презреть мне ропот знатной черни
И гибельный обычай уничтожить.

Ах, государь, стократ благословен
Тот будет день, когда Разрядны книги {220}
С раздорами, с гордыней родословной
Пожрет огонь.

День этот недалек;
Лишь дай сперва смятение народа
Мне усмирить.

Что на него смотреть;
Всегда народ к смятенью тайно склонен:
Так борзый конь грызет свои бразды;
На власть отца так отрок негодует;
Но что ж? конем спокойно всадник правит,
И отроком отец повелевает.

Конь иногда сбивает седока,
Сын у отца не вечно в полной воле.
Лишь строгостью мы можем неусыпной
Сдержать народ. Так думал Иоанн,
Смиритель бурь, разумный самодержец,
Так думал и его свирепый внук.
Нет, милости не чувствует народ:
Твори добро — не скажет он спасибо;
Грабь и казни — тебе не будет хуже.