Валентин Мошков - 2062 Исторические пророчества о будущем России

Примечания. (1) — БО, II. 531. (2) — Ч, I. 174; БР, I. 226 и 347; Ibid. II. 78–79, 400, 401, 687; БО, II. 576. (3) — БР, II. 78–79. (4) — БО, И. 575; Ю, II. 128; Ч, I. 174; ai. 333. (5) — БА. 177. (6) — БР, II. 826. (7) — Т. 252–253. (8)-AM. 236. (9) — Ч, I. 40. (10) — БА. 179. (11) — БР, I. 756. (12) — БГ, I. 189. (13) — БО, II. 75. (14)-ai. 333.

Мы пришли к заключению, что человечество составилось из смеси двух видов. Но посмотрим, не впали ли мы таким образом в противоречие с теми данными о человеке, которые уже выработала наука?

Вопрос о том, принадлежит ли человечество к одному или ко многим видам, оказывается одним из самым труднейших для науки и еще не решен окончательно до настоящего времени. В отношении его ученые поделились на два лагеря. Французская школа с Брока во главе, держится полигенетического взгляда на происхождение человека, т. е. признает главные из человеческих рас видами. Немецкая же и английская школы — моногенисты, признающие единство человека и относящие человеческий род к одному виду, происшедшему из одного центра. Человеческие расы — только его разновидности.

Уже одно это несогласие между учеными указывает, что человечество представляет собою нечто отличное от всего остального животного царства. А так как ни одна из спорящих сторон не может окончательно опровергнуть другую, то это значит, что каждая имеет достаточно фактов на своей стороне.

Из самого факта существования полигенетистов следует, что человечество распадается на несколько групп, настолько удаленных одна от другой, что их можно принять за отдельные виды.

Однако, несмотря на несомненные и крупные расовые отличия в человечестве, поделить его на виды все-таки не так легко, как это может показаться с первого раза. Для этого существуют очень серьезные препятствия:

1) «Изменения типов внутри одного народа или расы так же велики, как и во всем человечестве» (1). «Между личностями одной и той же расы существует огромное различие в отношениях и размерах различных частей тела, в длине ног, в форме черепа, в устройстве зубов и мускулов, в направлении главных артерии, в умственных способностях и т. д.» (2). Цивилизованные нации представляют большее разнообразие, чем члены диких народов. Однако однообразие диких народов было часто преувеличено (3). Так, например, американские племена весьма различны по цвету кожи и характеру волос, между африканскими неграми встречается также легкое различие в цвете кожи и весьма большое в чертах лица. То же можно сказать и о всех других особенностях (4). «Относительно индейцев одного южно-американского племени м-р Батес замечает: «Между ними нет двух совершенно сходных по форме голов: у одного лицо овальное и черты правильные, другой же совершенный монгол по ширине выдающихся скул, форме ноздрей и наклонному положении глаз».

«Мы не знаем страны в Европе, — пишет Ранке, — где среди значительного числа людей встречалась бы только одна типическая форма черепа. То же самое показали измерения в других частях света. Так, черепа африканских и тихоокеанских народов, казавшиеся раньше исключительно типическими, разбились на множество разнообразных форм. В Австралии и среди чернокожих Африки найдены, наряду с длинноголовыми, средне и короткоголовые, наряду с короткими и широкими, длинные и узкие лица. Формы черепа, находимые в Европе, мы встречаем в их главных чертах по всей земле» (5). «Нигде на земле несмешанное по форме черепа население не занимает большие пространства. Лишь в очень немногих местностях главная форма черепа преобладает» (6).

2) Все расовые признаки странно между собою перемешаны: «Одинаковые формы встречаются у самых отдаленных народов, между которыми лишь самое смелое воображение может найти следы какого бы то ни было родства. С другой стороны, значительно разнящиеся черты мы находим у таких народов, между которыми не можем отрицать внутренней связи» (7). «Нет ни одного признака, который свойствен был бы одной какой-либо нации исключительно» (8).

3) Все расовые признаки встречаются нам в бесконечных переходах и переливах… все они соединены между собою промежуточными звеньями, выработанными в такой полной форме, что общая картина телесных отличий является нам как бы замкнутым кругом развития, среди которого единичная форма различается только благодаря пограничным линиям, искусственно проведенным» (9).

«ЕГовсюду можно проследить постепенные переходы от длинноголовых к короткоголовым и от коротко-и широколицых, косозубых до длинно- и узколицых и прямозубых. Всюду наблюдается смешение различных форм черепа или в виде чистых типических экземпляров или промежуточных форм» (10).

4) Рядом с крайним разнообразием отличительных расовых признаков замечаются многочисленные черты международного сходства. «Во время моего пребывания на корабле «Бигль» вместе с туземцами Огненной Земли, — читаем мы у Дарвина, — меня постоянно поражали многочисленные мелкие черты характера, показывавшие близкое родство между умами этих людей и нашими; то же самое повторилось относительно чистокровного негра, с которым мне случилось однажды сблизиться. Даже самые несходные из человеческих рас более похожи друг на друга по внешнему виду, чем можно было ожидать на первый взгляд, так, негритянские племена, за исключением некоторых, имеют черты кавказского племени. Хорошим доказательством этому могут служить французские фотографические портреты в антропологической коллекции парижского музея, снятые с представителей различных рас, большинство их могли бы быть приняты за портреты европейцев» (11).

Все перечисленные препятствия делают классификацию человечества на группы, называемые видами, совершенно невозможной. Этот факт как нельзя лучше иллюстрируется тем поразительным разнообразием мнений, к которому свелись попытки разных ученых определить число человеческих рас. Их не мешает здесь привести как удивительный курьез:

Человеческих рас: одна (Верт, Лунд), две (Врен, Мецлан, Мейнерс), три (Кювье, Жакино, Топинар, Брадлей, Гобино, Бюшинг, Далль, Клаус, Смит, Латам, Брока, Катрфаж, Лидекер), четыре (Линней, Кант, Циммерман, Лейбниц, Гекели, Карус, Ретщус, Кин, Бернье, Жофруа с. Илер), пять (Блюменбах, д’Омалиус, д’Аллуа, Окен, Гольдфус, Велькер), шесть (Бюффон, Дюмериль, Лессон), семь (Гентер, Причард, Флоуер, Пешель), восемь (Агасси, Мори), одиннадцать (Пикеринг), двенадцать (Ф. Миллер, Геккель, Герлянд), тринадцать (Деникер), пятнадцать (Бори де С. Венсен), шестнадцать (Дюмулен, Мальте-Брюн) восемнадцать (Колльман), двадцать две (Мортон), шестьдесят (Крауфорд) шестьдесят три (Берк), сто пятьдесят (Глиддон). Наконец американская школа допускает столько видов человечества, сколько возможно вообще установить народных типов.