Валентин Мошков - 2062 Исторические пророчества о будущем России

«Еще не так давно, — говорит Вирхов, — весь „черный материк“ рассматривался в Европе как одна антропологическая единица; черная раса или негры принимались за людей одного племени. Мало-помалу, однако, научаются расчленять их и определять связь между отдельными членами» (5).

Гартман в своем сочинении о народах Африки высказывает мнение, что понятие о расовой однородности негров ложно. Среди негров, пишет он, существуют такие племенные различия, что «мы должны совершенно оставить обыденное мнение о негрском типе, который определяется волнистыми волосами, вздернутым носом, толстыми губами и черной кожей. Пусть подобные фигуры рисуются на лавочных вывесках, — антропология таких типов не знает». Точно также и Пассавант предостерегает от употребления слов: «известный негрский тип», потому что эта фраза не имеет никакого значения. «Если форма негрского черепа колеблется между крайней долихоцефалостью и начинающейся брахицефалостью, если рядом с широким и плоским носом мы видим узкий и крючковатый, если цвет кожи переходит от светло-бурого до самого черного и часто являются тона желтоватые или красноватые и если, сверх того, мы встречаем два сорта волос, то нужно отказаться от претензий установить общий негрский тип» (6).

«Известно, — говорит Вайтц, — что вся северная часть Африки, включая и Египет, не может считаться негритянским. Жители его, берберы и копты, также чужды неграм, как и прибывшие сюда позже арабы». Даже самая характерная черта белого человека, белокурый тип, найдена была в Тунисе, Алжире, Марокко, Сахаре и на Канарских островах. Но, кроме того, белые туземцы известны на юге Африки. Вайтц указывает два центра их в Маниссе и Блидо. Происхождение этих двух народов и до сих пор темно. Одни предполагали в них потомков арабов, другие португальских золотоискателей XVI века, но ни то ни другое еще не доказано.

Если затем от Сахары и Египта подвигаться на юг, во внутреннюю Африку, то, прежде нежели достигнем страны настоящих негров, мы должны пройти очень широкий пояс народов, которые всеми исследователями считаются переходными между черной и белой расой. Сюда относятся: абиссинцы, бежда, нубийцы, галла, массаи, вагумы, бонги и народы Борну. Такими народами населена вся нильская область от тропика Рака до экватора. Затем в Судане лежит широкий пояс соприкосновения двух небольших этнических групп хамито-семитской (белой) и негроидной. «Если мы, — говорит Ф. Ратцель, — допустим вместе с Вайтцем, что галласы, нубийцы, готтентоты, кафры, народы Конго и мадагассы (на острове Мадагаскар) не настоящее негры, если мы также с Швейнфуртом исключим из числа их шиллуков и бонго, то мы должны будем признать, что Африка на своей периферии обитаема другими народами, а не настоящими неграми. Точно так же внутри материка, от южной его оконечности и далеко заходя за экватор, мы находим светлокожих африканцев и так называемых банту. Для негров при таком критическом отношении к ним остается полоса земли не более 10–12 градусов широты к югу от устья Сенегала к Тимбукту и оттуда до страны Сеннаар. Причем эта значительно урезанная раса перемещена еще со множеством представителей других рас. По Латаму, настоящая страна негров простирается лишь от Сенегала до Нигера». Об остальных африканских народах говорит, что они «настолько перемешаны между собою, что о подборе настоящих негров не может быть и речи. Это было бы напрасным трудом». О внутренней Африке Швейнфурт передает, что «смешение тамошних народов беспримерно» и что «невозможно найти элементы тела, составные части которого обладают чрезвычайной подвижностью».

Что касается западных негров, между Сенегалом и Нигером, которые признаются за «настоящих», то и об их типичности мы находим в этнографической литературе отзывы весьма неблагоприятные. «Неграм западного берега, — говорит Ф. Ратцель, — гораздо дольше, чем неграм, востока, «кафрам», в обширном смысле, приписывали настоящие негрские признаки. Прежде существовало стремление какую-либо часть Африки предоставить настоящим, т. е. обезьяноподобным, неграм… Но и западные африканцы давно уже не походят на те карикатуры, какими их представляли во времена плохих этнографических изображений. Бастиан высказался почти уже сорок лет тому назад о невозможности найти условный негрский тип, что было результатом его западно-африканских исследований. Попытку установить особую западноафриканскую расу можно считать безнадежною».

Если от этих общих взглядов на черную расу мы обратились бы к описаниям африканских племен, составленных различными путешественниками, то почти у каждого народа окажутся свойства, сближающие его с белыми и отличающие от других черных. Об одном племени говорят, что у него «смягченный негрский тип» (жители-Кордофана) или «негроидный» (языческие племена Дарфура, Багирми и Гаусса). О других, что у них цвет кожи не негритянский, например, красно-бурый (бонго), светло-бурый (баньяны), красный и бурый (фулахи), бронзовый (ваганды), шоколадный (нямнямы и монбутто). У третьих встречаются различные оттенки кожи от самых светлых до самых темных (зулусы, кафры, баланда) или женщины светлее мужчин (туземцы над Луалабой). У пятых замечается «отклонена от негритянского типа» (овагереры, негры Западного берега) или «отсутствуют некоторые характерные признаки негров» (племя бертат). У шестых — «европейский тип лица» (кафры, балемпы). У седьмых черный цвет кожи, но «греческий профиль» (мангаджи) и т. д.

Ничего нет удивительного поэтому, что самое существование негритянского типа подвергается сомнению. Ранке говорит, что у кафров «пытаются отыскать типическое строение негра, установленное схоластически, и естественно не находят, так как подобного этнического типа вообще не существует. Исследования немецких путешественников по Африке, обладавших прекрасной анатомической подготовкой, Фритча, Гартмана, Нахтигаля, Баспана, Фалькениитейна и многих других не могли открыть негрского типа или находили его лишь в единичных случаях» (7).

Известно, что вся юго-западная Азия, включая Ост-Индию, с древнейших времен была ареною деятельности арийских и семитических, т. е. белых племен, а потому, отыскивая в Азии белый элемент, нет надобности даже и касаться этой обширной части азиатского материка. В остальной же Азии, которую мы привыкли считать населенной желтыми племенами, по словам Катрфажа, «следы смешения видны повсюду». «Если исключить, — говорит этот ученый, — собственно монголов, калмыков, якутов, несколько изолированных тюркских племен и тунгузов, то все остальные народы желтой расы представляются помесью с белыми». Однако и эта небольшая горсточка чисто желтых людей несколько поредеет, если добавить со слов Ф. Ратцеля, что у бурят, относимых обыкновенно к монголам, замечаются белокурые волосы, а волосы у калмыцких детей зачастую оказывались каштановыми.