Валентин Мошков - 2062 Исторические пророчества о будущем России

Что римское войско того времени действительно находилось в упадке, есть много исторических данных. После 57 г. римляне уже не могли воевать с внешними врагами без помощи наемников. Ряды войск были наполнены всяким сбродом из простонародья всех областей. Солдаты и их начальники буйствовали и грабили мирных жителей. При упадке дисциплины войско иногда пугалось и робело. При походе на Арювиста в стане Цезаря воинами овладел такой страх, что они совершенно упали духом и плакали. В 49 г. Цезарь усмирил бунт в девятом легионе, в 47 г. десятый легион дошел до открытых беспорядков, в 46 г. легионеры позволяли себе насилия. Цезарь усмирил их, казнив виновных смертно. В 43 г. солдаты бежали за триумфальными колесницами Лепида и Планка и, пользуясь двояким смыслом слова «германус», кричали: «Не над галлами торжествуют наши консулы, а над германами (братьями)». И такое нарушение дисциплины прошло им безнаказанно. В это время совершались трехдневные убийства, так называемые «проскрипции», и тогда римские солдаты вполне себя показали. «Один домогался дома, принадлежащего проскрипционисту, другой хотел земли или деревни, третий — денег или невольников. Некоторые силой принуждали богатых, чтобы их признали сыновьями путем усыновления. Были и такие, которые попросту убивали приговоренных и даже не приговоренных, чтобы захватить их имущество. Рим трепетал перед разбушевавшимся солдатством».

В 42–41 г. дошло до того, что можно было ежеминутно ожидать военного взрыва. Когда вождь опоздал на обещанный смотр, войско начало шуметь. Трибун, который стал в защиту Октавиана Августа, был брошен в Тибр, а генерал, узнав об этом происшествии, должен был ограничиться только ласковыми выговорами.

Упадок войска был только результатом сильного упадка римского простонародья. «Коренным недугом римского государства того времени было падение класса мелких земельных собственников, возделывавших земли собственным трудом: уменьшилось количество свободного сельского населения».

В Самнии и других горных областях средней Италии обнищание сельского населения постоянно росло. Местности эти постепенно превращались в пустыни. В Лациуме и в Этрурии прежние цветущие города обращались в полуразвалившиеся селения, а прежние многолюдные селения почти вовсе опустели. В Кампании и в некоторых плодородных местностях сельское хозяйство могло еще казаться цветущим: поля, возделываемые невольниками, еще давали хороший урожай. Но вся остальная Италия представляла грустную картину разрушенного благосостояния, погибшего счастья. Честные, трудолюбивые, воздержные поселяне прежних времен исчезли. Земля или отдана была ветеранам в награду за их службу, или перешла в руки богачей, которые обратили нивы в парки, сады, рощи и рыбные пруды для украшения своих сельских резиденций, или в пастбища для овец и рогатого скота, или в оливковые плантации и виноградники. Там, где прежде многолюдными селениями и многочисленными отдельными дворами жили свободные землепашцы-собственники, теперь стояли, подобно тюрьмам, сараи для невольников или полуразвалившаяся жилища ветеранов, не желавших заниматься непривычными для них сельскими работами. Земельная собственность сосредоточилась в руках немногих очень крупных землевладельцев. Бедствия увеличились еще тем, что повсюду бродили многочисленные шайки разбойников, от которых нигде не было безопасности, ни для собственности, ни для жизни.

Жалобы на народное обеднение, на дороговизну съестных припасов и на голод продолжаются от начала периода и особенно с 67 г. до 12 г. перед Р. X. На упадок земледелия в Италии указывают в 46 г.

«Явилось, — говорят историки, — страшное обезлюдение Италии. Огромное количество пахотной и пастбищной земли лежали заброшенными и обратились в пустыни. Народонаселение гибло от нужды и бедствий или же вело скитальческую жизнь и искало лучшей доли в завоеванных провинциях, но и там либо погибало, либо сосало и грабило туземцев». Это обезлюдение было уже замечено в первый раз в 52 г. до Р. X., когда Цезарь предложил сенату разделить все общественные земли между беднейшими гражданами, чтобы «поднять земледелие и заселить пустые места Италии». В 46 г. было также обращено внимание на «обезлюдение деревень».

В числе прочих признаков вырождения в народе мы находим также уменьшение его роста. Когда Цезарь прибыл в Галлию, то в римской армии через галлов и купцов пошли слухи об исполинском росте германцев, вследствие чего произошла паника между солдатами. Некоторые из военачальников вернулись домой, а другие «плакали и стонали в шатрах своих». При осаде римлянами города Гюи галлы смеялись, что «такие маленькие люди хотят подвезти к их стенам такую большую подвижную башню».

Выродившееся римское простонародье, разбегавшееся во все стороны, между прочим, бросилось в города и особенно в Рим. Число людей в Риме, не имевших никакого занятия и получавших продовольствие из государственных хлебных магазинов, стало возрастать.

Из всей Италии, даже из провинций, сходились в богатую столицу бедняки, не хотелось работать. Щедрость демагогов и других политических деятелей снабжала их хлебом, так что они могли жить, не трудясь. Город Рим был переполнен буйной чернью, пролетариями, не имевшими никаких занятий, нищими бродягами, тунеядцами, бедными клиентами и паразитами, теснившимися в дома богатых людей, праздношатающимися всякого рода, для которых было придумано название ardeliones. Здесь эти люди требовали, чтобы государство кормило их, бездельничали и ждали удобного случая, чтобы нажить средства одним из легких способов труда.

«Были тысячи свободных римлян, не имевших себе другого крова, кроме колоннад храмов и других общественных зданий. Были тысячи граждан, думавших только о том, как дожить до следующего дня. Праздная жизнь под ясным небом в городе, где было так много удовольствий, составляла наследственную привилегию римского гражданства. Приняться за работу было для него унизительнее, чем жить милостыней правительства, которая все-таки оставляла его голодным. Он пренебрегал и земледелием, и ремеслами, но не стыдился просить пособия и считал своим правом получать от правительства хлеб и развлечения».

Исполненная Цезарем перепись римского городского населения показала, что на четыреста пятьдесят тысяч обывателей триста двадцать тысяч жило на счет казны, а три четверти остального населения жило нищенством. «Нельзя было насчитать в Риме две тысячи хозяев». Число «дармоедов» Цезарь уменьшил на половину, до ста пятидесяти тысяч. Остальным он предложил отправиться колонистами в заморские провинции, где они должны были получить земли. Восемьдесят тысяч человек приняли это предложение. Но вскоре количество содержавшихся на казенный счет снова дошло до прежней цифры. Только Август, да и то уже во вторую половину своего царствования, осмелился уменьшить цифру «дармоедов» до двухсот тысяч.