Валентин Мошков - 2062 Исторические пророчества о будущем России

Одним из самых характерных признаков упадка того времени была так называемая Аракчеевщина с ее неудачными попытками устроить военные поселения, с ее суровой дисциплиной и с бунтами, бывшими ее последствием.

С началом упадка в России еще при Александре I была усилена цензура и обращено особенное внимание на то, чтобы «истинное христианское благочестие всегда служило основанием просвещению умов». Едва не был закрыт Казанский университет, а в других университетах был введен целый ряд стеснений для деятельности профессоров, которым предложено было читать лекции по определенным программам и в церковно-библейском духе. В великосветских гостинных Петербурга свили себе гнездо отцы иезуиты, квакеры и мистики разных сортов и наименований. Против них образовалась сильная оппозиция, действовавшая во имя православия и преданий родной страны. А в противовес этому религиозно-консервативному течению в интеллегентном обществе возникло глухое брожение с явно политическим оттенком. Политические партии стремились к проведению конституционной или даже республиканской формы правления.

Русские офицеры в 1816 г. образовали «Союз спасения», который потом обратился в «Союз благоденствия», а этот последний распался на Северный и Южный союзы, разошедшиеся по своей программе. В конце концов все это брожение разразилось так называемым бунтом декабристов.

При Николае I на первый план выступила деятельность исключительно охранительная, направленная к ограждению России от западно-европейских революционных влияний.

Порча государственной системы управления сказалась в эту эпоху в том, что количество «дел» возросло до неимоверных размеров и в высшей степени затруднило деятельность главных начальников разных ведомств. Николай I, пришел в ужас, когда узнал в начале своего царствования, что от предыдущей эпохи осталось только по министерству юстиции свыше двух с половиной миллионов нерешенных дел и 127 тысяч подсудимых томились в тюрьмах. Но когда снова, уже в половине своего царствования, Николай I навел справки о количестве нерешенных дел по тому же министерству юстиции, то оказалось, что число их превышало в полтора раза прежнюю цифру, а самый объем дел разросся по крайней мере в десять раз против прежнего.

Вместе с упадком государства падали и его финансы. К концу царствования Александра I курс ассигнаций упал до двадцати пяти копеек, т. е. ассигнационный «бумажный» рубль сравнительно с серебряным сделался вчетверо дешевле.

В период упадка всегда бывают восстания. На этот раз восстание произошло в Польше в 1831 г. В этом же году в России особенно в Москве и Петербурге со страшной силой свирепствовала холера, от которой умер и Константин Павлович.

В 1849 г. был предпринят венгерский поход, который, не принеся нам каких-либо прямых и осязательных выгод, сильно возбудил против нас европейское общественное мнение, что и послужило толчком для соглашения держав против России, выразившееся в несчастной Севастопольской войне.

Этот период начался целым рядом внутренних реформ в царствование Александра II. Первая и самая важная из них — уничтожение крепостного права — последовала в 1861 г., т. е. только за год до начала периода. Подъем обнаружился в сильном приросте населения, в развитии торговли и промышленности, в огромном расширении железнодорожной сети, в увеличении личной безопасности, в распространении просвещения в более широких кругах населения, чем в предыдущем периоде, в завоевании Кавказа и средне-азиатских владений в благополучной сравнительно с Севастопольской, войне с Турцией 1877–1878 гг., окончившейся приобретением новых территорий от Турции, и пр.

Но в общем подъем этот не высок в сравнении с другими, что, впрочем, вполне нормально для Медного века. Хотя внутреннее спокойствие страны не нарушалось крупными восстаниями, кроме польского, легко потушенного в самом начале периода, но полного спокойствия внутри интеллигентного общества все-таки не было. Печать разделялась на партии, которые враждовали между собою; возникало много политических процессов, были демонстрации, покушения на жизнь государя и даже цареубийство. Крупных эпидемий не было, но мелких и местных, а также голодовок и пожаров было достаточно. На пьянство и нищету низших классов особенно городского населения жалобы не переставали раздаваться в течение всего периода.

Два роковых года этого периода, отчетливо обозначающиеся признаками упадка, а именно четвертый (1866 г.) и сорок третий (1905 г.) выразились: четвертый — первым покушением на жизнь императора Александра II, а сорок третий — «освободительным» движением и неудачной японской войной.

Таким образом через два года, т. е. в 1912 г., мы вступаем в Железный век, а наше простонародье будет доживать свой Серебряный век до 1927 г. В чем выразится такая перемена, можно видеть приблизительно из тех примеров Железного века, которые приведены выше. Читателям остается только наблюдать действительность и сверять с нею данные истории.

Для ближайшего к нам времени можно с большой вероятностью предсказать: постоянное вздорожание всех предметов первой необходимости и в особенности съестных припасов, которое будет усиливаться с каждым годом. В результате его последует расстройство финансовой системы и задолженность всех слоев общества, а особенно городских жителей и интеллигенции. Промышленные и торговые учреждения будут банкротиться одни за другими и прекращать свою деятельность или переходить в руки иностранцев. В результате таких явлений начнутся голодовки особенно среди беднейших классов городского населения. Несмотря на помощь со стороны правительства и частную благотворительность, множество народа будет умирать от голода и от тех эпидемии, которые обыкновенно сопровождают голод. Голодная чернь, доведенная до отчаяния не правительством, как у нас теперь думают, и не кем-либо из людей, а роковым процессом вырождения, будет искать мнимых виновников своего несчастия и найдет их в правительственных органах, в состоятельных классах населения и в евреях в западном крае. Начнутся бунты, избиения состоятельных и власть имеющих людей и еврейские погромы. Провинции, населенные инородцами, воспользуются этими замешательствами и будут поднимать то здесь, то там знамя восстания, но все эти попытки нарушить целость государства успеха иметь не будут раньше 1927 г., т. е. пока не придет к концу подъем простонародья.

Внешние враги также будут пользоваться нашими внутренними замешательствами и попытаются отобрать от нас часть территории. Может быть, они иногда и будут иметь удачу, но потери наши опять таки до 1927 г. будут незначительны. В войнах наших будут чередоваться победы с поражениями и результаты их будут нерешительны.