Владимир Зоберн - Православные праздники в рассказах любимых писателей. Круглый год

— Вот тебе от Катюши нашей… розовая обновочка!..

И только теперь я вижу — новые розовые чашки, розовый чайник с золотым носиком, розовую полоскательную чашку, розовую, в цветочках, сахарницу… — и все в цветочках, в бело-зеленых флердоранжах! Все такое чудесно-розовое, «Катюшино»… совсем другое, что было раньше. Чашеки не простые — совсем другие: уже и уже кверху. «Чтобы не расплескалось», — весело говорит папашенька: — Так и зови — „катюшки“».

И вдруг, слышу: за дверью спальни — такое незнакомое, смешное… — «уа-а… у-а-а…».

— Новый-то соловей… а? Не покупной соловей, а свой! — весело говорит отец. — А самое главное… мамашенька здорова. Будешь молиться — Катюшеньку прибавляй, сестренку.

И намазывает мне икрой калачик.

Большое солнце, распелись канарейки, и в этом трескучем ливне я различаю новую теперь, нашу, песенку — «у-а-а… у-а-а-а…». Какой у нас свет, какая у нас радость!.. Под самый Покров Владычицы.

Разъехались плотники по домам, в деревню, зиму перебывать. И у них запасено на зиму. Ухитятся потеплее, избы закутают соломой — и над ними Покров Ее, и теперь ничего не страшно. И Василь-Василич отмаялся, укатил в деревню на недельку: нельзя, Покров. Горя с народом принял: каждого тоже рассчитать, все гривеннички помнить, что забрали за полгода работы, никого чтобы не обидеть, не утеснить: ни отец этого не любит, ни Горкин. Намаялся-таки, сердешный, целую неделю с утра до ночи сидел в мастерской за столиком, ерошил свои вихры, постреливал косым глазом и бранился: «А, такие… спутали вы меня!..» Народу до двухсот душ, а у него только каракульки на книжке, кружочки, елочки, хвостики… — как уж разбирается — не понять. Всем вот давал вперед, а теперь и сам тот не разберет! Горкин морщится, Василь-Василия все — тот да тот. Ну, теперь всем развяза: пришел Покров. И земле ухититься тоже надо: мороз ударит. Благослови ее, Господи, отдохнуть, лютую зиму перебыть. Покров и над нею будет.

А у Горкина новая шуба будет: «Земной покров». Отец подарил ему старую свою, хорьковую, а себе заведет новинку, «Катюшкину». Скорняк уже перебрал, подпустил парочку хоря, и теперь заправская будет шуба — прямо купец с Рядов. И мне тоже «Земной покров»: перетряхнули мой армячок бараний, подправили зайчиком в рукава — катай с горки с утра до вечера, морозу не добраться. И — очень порадовался Горкин: с канителью развяза наступила. Дениса не узнаешь: таким-то щеголем ходит, в запашной шубе, совсем молодчик — вчера показывал. Сватанье-огрызанье кончилось: сосватались, слава Богу, с Машей, свадьба на Красной Горке, нельзя раньше — приданое готовить надо, и по дому много дела: теперь Катюшка, а мамашенька привыкла к Маше, просила побыть до Пасхи.

— Дениса старшим приказчиком берет папашенька, Василичу правая рука. Вот и Маша покроется… как хорошо-то, косатик, а?..

Да, хорошо… Покров. Там, высоко, за звездами. Видно в ночном окне, как мерцают они сияньем за голыми прутьями тополей. Всегда такие. Горкин говорит, что такие и будут во все века. И ничего не страшно.

Я смотрю на лампадку, за лампадку… в окно, на звезды, за звездами. Если бы все увидеть, как кто-то видел в старинном граде!.. Стараюсь вспомнить, как Горкин учил меня вытвердить молитву, новую. Покрову… длинную, трудную молитву. Нет, не помню… только короткое словечко помню: «О великое заступление печальным… еси…».

Наши предки, русские люди, любили Богоматерь и питали особенную, глубокую веру в небесное предстательство Ее о роде христианском и всегда обращались к Ней с усердной молитвой в своих скорбях и бедствиях. Хотя целые страны считали Пресвятую Деву своей покровительницей и чтили Ее, но в нашем Отечестве имя Матери Божией было окружено особым почитанием — неизмеримо большим, нежели где бы то ни было еще, и Богоматерь ни на какую другую землю не излила столько Своей благодати и милости, сколько на Землю Русскую. Практически во всяком русском городе непременно есть источник благодати Богоматери — Ее чудотворные иконы, в которых восхотела Она дать людям небесный залог Своей любви и послужить утешением для страждущего человечества. Народ наш любил называть Богоматерь особыми именами, приличествующими Ее небесному покровительству и милосердию, и Матерь Божия не оставляла тщетной его веру, но подавала скорую помощь каждому просящему и Отечеству нашему в целом.

Особенно памятно избавление нашей земли милостью Божией Матери от владычества поляков в 1612 году. В ту скорбную пору, когда царский род на Руси совсем было пресекся, в нашем Отечестве стали происходить беспорядки, которые и привели к полному безначалию. Этим поспешили воспользоваться поляки: они захватили Москву и с ней — до половины царства русского. Опасаясь так навсегда и остаться под властью ига польского, русские люди встали на защиту своего Отчества, возложив при том упование на Небесную Заступницу, к Которой и обратились с горячей мольбою о помощи в борьбе против врага. Войска взяли с собой икону Божией Матери, именуемую Казанскою, и, предводительствуемые Ею, приблизились к Москве. Был объявлен пост, весь народ и воины три дня постились и горячо молились пред чудотворной иконой Царицы Небесной о даровании им победы. И Пренепорочная Владычица услышала молитву их и Своим предстательством испросила у милостивого Сына и Господа Своего помощь и одоление на врагов русским людям. Явившийся ночью в сонном видении томившемуся в заточении у поляков греческому архиепископу Арсению преподобный Сергий Радонежский сказал Владыке, что Господь по молитвам Матери Своей и святителей московских Петра, Алексия, Ионы и Филиппа на следующий же день низложит захватчиков и первопрестольный град российский возвратит в руки русских людей.