Аркадий Аверченко - Собрание сочинений в 13 т. т. 9. Позолоченные пилюли

Мы стали на страже у дверей.

Сначала был слышен только обычный грохот колес — потом резкий звон разбитого стекла.

— Выскочил! — кричал один.

— Ничего подобного! Он просто выбросил из разбитого окна какую-то бумажку, а пастух, сидевший на насыпи, схватил ее и убежал.

— Сорвалось!

— Я говорил, что глаз нельзя было спускать…

— Может, бумажка не дойдет.

— Как же, надейтесь. Нет, теперь уж не стоит и сторожить… Эй, господин Подлюкин… На ближайшей станции можете выходить. Ваша взяла.

— Ага… То-то и оно.

И в порыве великодушия добавил сияющий Подлюкин:

— Я вас прощаю.

P.S. Я нахожу этот фельетон совершенно цензурным. Если цензура его пропустит, то, я надеюсь, Мартын Потапыч не поднимет крика по этому поводу…

Если же цензура не пропустит фельетона, найдя в нем разглашение не подлежащих оглашению тайн, я промолчу. Во всяком случае, жаловаться к Мартын Потапычу не побегу…

Поезд подходит к курортной станции…

Несколько ленивых туземцев, снабженных грязными щупальцами для переноски тяжестей и называемых поэтому носильщиками, врываются с алчным видом в вагоны и приступают к раскопкам с целью извлечения из-под чемоданов и узлов драгоценного человеческого материала.

Извлеченное из-под обломков и вытащенное на перрон человеческое тело сразу становится «курортным больным».

Существо это — жалкое, забитое, всеми униженное и оплеванное.

— Вам что — номер?

— Да, мне бы номерок… недорогой.

— На биллиарде у нас одно место еще есть. В ванной можно устроить.

— Ну, нет… Спасибо. Извозчик, поезжай в другую гостиницу!

— Н-но, ты, каракатица! Ползи, что ли.

Ползут…

— Мне бы номерок. Недорогой.

— Пожалуйте: на биллиарде есть, потом, ежели ванную уважаете или на галерейке тоже можем.

— Извозчик, вези дальше! Что ж ты, братец, уверял меня, что тут есть номера… Врать ты, я вижу, мастер.

— Никак нет, не вру я. Номера тут есть.

— Так вот они же говорят, что нет.

— Не знаю, а только номера есть.

— Послушайте, вот извозчик говорит, что номера у вас есть.

— Номера? Номера у нас есть.

— Как же вы говорите, что нет?

— Мы не говорим, что нет. А только, может быть, вы на биллиарде предпочитаете или в ванной.

— За сумасшедшего вы меня считаете, что ли?

— Не знаю, а только больной так уже привык к безнумеровью, что прямо, как приедет — сейчас же на биллиард лезет. Даже и в газетах пишут: курорт переполнен, больные спят на биллиардах и в ваннах…

— Значит, номера есть?

— Пожалуйте, вот номерок в четырнадцать рубликов.

— Да мне помесячно не надо.

— Это, виноват, поденно. Помесячно триста.

— Крест-то на вас есть?

— На нас-то? Давно поставили. Мы — курорт, с нас что взять? Так как же номерок, желаете?

— Давай, чтоб он провалился, ваш курорт!

— Никак нет, грунт у нас крепкий. Васька, тащи чемоданы!

— Хозяин, тут у вас из окна дует.

— А чего ж вам! Свежий воздух идет, чего лучше!

— И замок в дверях не запирается.

— Испорчен, потому и не запирается. Будь бы не испорчен, так запирался бы.

— Однако не могу же я жить в незапертой комнате.

— А вы столик к двери приставьте, да и все. Чемодан можно сверху положить для тяжести.

— Однако когда я выхожу из дому…

— А зачем выходить? Сидите дома, слава Богу, никто не гонит. Хучь целый день сидите, мы слова не скажем.

— А мне лечебные ванны принимать нужно. Доктор прописал.

— А вы в прошлом году записывались?

— На что?

— На очередь. Ежели не записывались, до сентября не получите.

— Не записывался.

— Эх, вы… Ну, да все равно. В этом сезоне так поживете, отдохнете, а на будущий запишетесь. Это уж верное дело будет.

— Послушайте, что это за гадость перед самым окном валяется?

— Где-с? Это? Вы не извольте беспокоиться, она не укусит. Она смирная.

— Черт с ней, что она смирная! Но она ведь дохлая.

— Собачка-то? Так точно, померли. Хороший песик были. — Но ведь она же смердит.

— Смердеть она смердит, это правда. Да оно, правду сказать, и в живой собаке толку мало.

— Однако нельзя же, чтобы во дворе дохлая собака валялась.

— Как прикажете, можно ее и на улицу выбросить. Как стемнеет, так мы ее за ворота и тово…

— Чего это там больной раскричался?

— Кушанье ему, вишь, не нравится. На свечном, говорит, сале жарите.

— А ты бы ему сказал, что свечи ныне тоже по три рубля двадцать копеек фунт.

— Потом говорит, что у вас не баранина, а какая-то кошатина.

— Понимает он много!.. И как это человек кошку от лошади отличить не может?.. Даже удивительно.

— А на рыбе, говорит, червячки были.

— А вилка ему на что дадена? Отгреби, да и ешь во славу Господню. И как это они, ей-Богу, ко всякой дряни готовы привязаться! Приехал на курорт, так терпи. Как говорится у нас: терпи больной, мертвецом будешь.

— Человек! Коридорный! Худо мне что-то… Доктора бы позвать.

— Какого прикажете?

— По внутренним.

— По внутренним нет.

— Ну, по каким-нибудь, все равно.

— По каким-нибудь тоже нет. Акушерка есть — не желаете ли?

— С ума ты сошел, — для чего она мне?

— Да она женщина пожилая — что ж там стесняться. Пусть посмотрит. Прикажете?

— Неужели ни одного доктора нет?

— Курорт, сами знаете. Где их достать? Один-то, правда, есть, а только он на дом не ходит. К нему надо. В очередь записаться.

— Я с постели встать не могу, пойми ты это.

— А вы нашего комиссионера из гостиницы пошлите. Расскажите ему про вашу про болезнь, а тот ему уже и скажет, как и что…

— Разбойники вы все — вот что!

— Обижать изволите. А только вы сами ведь знали, куда ехали.

— Ох, коридорнушка, плохо мне!

— Чичас комиссионера нашего позову. Вы ему об своей болезни все и обскажете.

— Больной-то наш и не дышит.

— Что ж он, чудак? Такой у нас воздух хороший, а он не дышит.

— Помер он, дурья голова. Какой тебе воздух!

— Так-с, вылечился. Хи-хи! И черт их, анафемов, носит, таких кволых. Болен, так и сиди дома!

— Да он-то не так уж, чтобы и болен был. А рыбки мы ему, действительно, вчера, подсудобили. Как говорится: рыбка на червя идет, а червь на рыбку.

— Николай! В каком номере у нас покойник лежит?

— В сорок первом.

— Стащи его пока в ванную — сейчас с поезда новых привезут.

Несмотря на то что внутри мышеловки болтается уже разложившийся, полусгнивший кусок сала, мышеловка работает превосходно.

Большинство несведущих людей под словом оккультизм подразумевают столоверчение. Это не так.