Аркадий Аверченко - Собрание сочинений в 13 томах. Том 6. О маленьких-для больших

Составление, подготовка текста и комментарии С.С. Никоненко

На фронтисписе Аркадий Аверченко. Петербург, 1912. Фотоателье Карла Буллы.

М.: Изд-во «Дмитрий Сечин», 2014 978-5-904962-31-9

Один турецкий министр спросил другого турецкого министра:

— Все сделано?

— Все.

— Французские пароходы задерживали?

— Задерживали.

— И обыскивали?

— Ну, конечно. Как вы просили.

— И отобрали все припасы?

— А что ж, любоваться будем на эти припасы, что ли? — К команде придирались?

— Придирались.

— Посланник ихний заявлял протест?

— А как же. Заявлял.

— Что ж вы?

— А я подмигнул, засмеялся и убежал.

— Прекрасно. И английские пароходы задерживали?

— Как вы велели, так и сделали.

— Обыскивали?

— Еще как. Живого места не оставили.

— Отобрали все припасы?

— Даже деньги.

— А к команде…

— Придирались! Конечно, придирались. Все, как было велено.

Министр, довольный, потер руки.

— Превосходно. Не может быть лучше. Значит, объявили войну?

— Кто?

— Да они же?

— Ничего подобного. Никто не объявлял войну.

— Позвольте… Да вы что же… их пароходы задерживали?

— Задерживал.

— Придирались? Обыскивали? Припасы отбирали?

— Придирались. Обыскивали. Отбирали.

— Ну, значит, война объявлена?

— Кем?

— Ими!!!

— Ничего подобного.

— Тьфу!! Почему ж они не объявляют войну?!

— А не хотят, вероятно.

— Как не хотят? Вы пароходы задерживали?

— Надоели вы мне с вашими пароходами!! Ну да, мы их пароходы задержали, обыскали, конфисковали, а они нам войны не объявляют. Понимаете? Не хотят и не объявляют.

— Какое же они имеют право не объявлять войны?! Ведь, вы пароходы…

— Да! Да! Все: и задержали, и обыскали, и придирались — а они все-таки войны не объявляют!

— Черт знает, что за дурацкое положение!! Не знаю, что теперь и делать?!.

— Да очень просто: объявите вы им войну!

— Мы? Турция? Им?

— Да!

— С ума вы сошли! Никак мы этого не можем. Поймите, что если всю историю затеем мы — на нас мусульмане всего мира плевать захотят. А если объявят войну нам другие — все встанут на нашу защиту, и загорится священная война всех мусульман против европейцев.

— Так бы вы и сказали. Тогда есть прекрасный выход!

— ?!?!

— Отмените капитуляции.

— Милый! Идея! Селям Алейкюм!

— Шалтай-балтай — не стоит!

— Получили?

— Что?

— Объявление войны союзными государствами.

— Ничего мы не получали.

— Тьфу! Да, ведь, вы капитуляции отменили?

— Неделю тому назад.

— Ни у кого об этом не спросившись?

— Ни у кого.

— И иностранные почтовые конторы упразднили?

— Целиком.

— Ну? Значит, вы ноту с объявлением войны должны получить?!

— Не получал.

— Подохнуть можно с такими делами. Знаете, что? Закройте проливы.

— Как — закрыть проливы? Да ведь мы по договору не имеем права?!

— Это-то и хорошо, что не имеем права. Союзники обидятся и объявят нам войну.

— Но ведь тогда повод будет с нашей стороны?

— Ничего подобного. Скажем, что войну объявили они, а что мы, дескать, закрыли проливы нечаянно, и что готовы даже извиниться.

— Хе-хе… Ну, и хитрая же вы голова.

— Турок я.

— Вы знаете новость? Союзная эскадра французов и англичан обстреливает наши берега.

— Чудесно! Добились мы таки своего. Значит, война объявлена?

— Кем?

— Да ими же, Господи!

— Никем она не объявлена.

— Но, ведь, они же в нас стреляют! Это нарушение мирных отношений!

— Я им говорил. Заявлял, что они нарушают мирные отношения.

— А они?

— А они говорят, что мы еще раньше нарушили мирные отношения, закрыв проливы!

— Но почему же вы не уговорили их объявить войну?

— Уговаривал. Именем Аллаха просил, умолял их. Не хотят.

— Никогда я не был в таком дурацком положении. Обстреливали, вы говорите, берега?

— Очень. Все побережье испортили.

— А что же посланник их?

— Сегодня и французский и английский посланники были у нас в министерстве… Уверяли в своем нейтралитете, что Франция и Англия очень миролюбиво настроены к Турции…

Министр горько улыбнулся.

— Настроены. А стреляют!

— Я им говорил. А они мне в ответ: а вы проливы не закрывайте!

Министр сдвинул феску на лоб и почесал затылок.

— А русские пароходы задерживали?

— Неоднократно.

— А отбирали…

— Все делали! Отбирали, конфисковывали, придирались.

— Не объявляют?

— Чего?

— Да войны же!

— Нет. Имеются слухи, что их флот потопил нашу канонерку.

— Ну? И что же их посланник?

— Да был сегодня у нас. Уверяет, что они держат в отношении нас нейтралитет… Что они миролюбиво настроены…

— В могилу они меня сведут! Вот что… сегодня же телеграфируйте, чтобы наши посланники в Петрограде, Париже и Лондоне явились в соответствующие министерства и энергично…

— Ну?

— Что «ну?»

— Что — энергично?

— И энергично, чтобы заявили представителям России, Франции и Англии, что…

— Ага! Что же заявить?

— Что Турция… по-прежнему соблюдает нейтралитет, и настроение по отношению к державам тройственного согласия очень миролюбиво.

— А как же насчет того, что их суда бомбардируют наши крепости?

— Позвольте, не перебивайте! Это я вам дал распоряжение по министерству иностранных дел. Теперь запишите другое, по военному министерству: двинуть завтра же два корпуса в Египет и пять корпусов на Кавказ!

— Ну, и голова мы с вами, я вам скажу!

— Турки мы. Иначе не проживешь.

— Дождались!

— А что?

— На Кавказе русские разбили три наших корпуса, а в Мраморном море англичане потопили два наших крейсера.

— Да что вы мне крейсерами да корпусами в нос тычете! Вы мне скажите: войну-то они объявили?!

— Войны не объявляли.

— Но ведь это же противоречит всяким международным правилам.

— Они согласны с этим. Однако, говорят, ежели Турция, которая первая всю кашу заварила, ничего нам не объявляет, — чего ж нам объявлять.

— В гроб они меня вгонят! Да посланники-то ихние, посланники — что говорят?

— Сегодня были у нас в министерстве…

— Ну, и что же?

— Заверяли в миролюбии. Говорили, что, по-прежнему, держат нейтралитет.