Григорий Сковорода - Наставления бродячего философа [Полное собрание текстов]

Афанасий.Какой вздор! Там хлебец в устах змииных, а у нас треугольник в хлебце. Не лепится что-то, не могу согласовать.

Григорий.Куда ты, друг мой, остр и шаток в ругательствах! А в разуме пророческих тайн сердце твое коснее черепахи. Разжуй хорошенько, почувствуешь вкус. Там хлебец в голове змииной, а здесь треугольник в хлебе. «Тот сотрет…»

Афанасий.Воля твоя, не лепится. Там в голове, будто в горшке, хлеб, а здесь, в хлебе, хлебик треугольный. Хлеб и горшок – разница.

Григорий.О косный галат, мой брат! Догадайся, что змиина голова и хлеб есть то же.

Афанасий.Боже мой! Сие невместимо для сердца моего.

Григорий.О любезное мне, простое твое, но неверное сердце!

Афанасий.Разжуй мне, тогда могу поверить.

Григорий.Библия не змий ли есть? Вход и дверь ее, не главизна ли книжная? Семь дней не семь ли глав? Семь солнц не семь ли хлебов? Не в сии ли хлебы вкидает Даниил хлебец оный? «В солнце положил селение свое». «Тот сотрет твою главу».

Солнце зашло… Прощайте!

Писан 1772-го года, дан в дар 1788-го

Возлюбленный друг Михаил! [122] Друг Михаил – М. И. Ковалинский, которому диалог подарен в 1788 г.

Прими от меня маленький сей подарок. Дарую тебе мою забавочку. Она божественная. Разглагол о древнем мире. Что есть наидревнейшее? Бог. Ты родился любиться с богом. Прими сию мою лепту. Читай. Мудрствуй. Прирасти ее и возрасти ее. От зерна изойдет благосеннолиственный дуб мамврийский. Сень его вместит хоть Всевселенную. Многие говорят, что ли делает в жизни Сковорода? Чем забавляется? Я же о Господе радуюсь. Веселюсь о Боге, Спасе моем… Забава, по-римски – oblectatio, по-эллински – диатриба, по славянски – глум, или глумление, есть корифа и верх, и цвет, и зерно человеческой жизни. Она есть центр каждой жизни. Все дела каждой жизни сюда текут, будто стебли, преобразуясь в зерно. Есть некие, без центра живущие, будто без гавани плывущие. А я о растленных не беседую. Своя каждому ведь забава мила. Я же поглумлюсь в заповедях вечного. Ты знаешь, как люблю его и как он возлюбил меня. Скажешь, как десять заповедей довлеют в долголетнюю забаву? Тьфу! Если бы и сугубый Мафусаилов век [123]и тогда довлеют. Ах, все омерзением и в омерзение исходит, кроме святыни. Ах, не зря Давид: «Дивные-де откровения твои». Все предваряют, все печатлеют. Всякой кончине суть концом и остатком без мерзости. Вечная мать святыня кормит мою старость. Я сосцы ее сосу без омерзения и алчу больше и больше. Я вовеки буду с нею, а она со мною. Все бо преходит, любезная же любовь нет. Кратко скажу: се есть диатриба и типик моей жизни! «Блажен муж, который в премудрости умрет и кто в разуме своем поучается святыне, размышляя о путях в сердце своем, и в сокровенных [тайнах] ее уразумится…» Любезный друже! Есть и пребуду твой Даниил Мейнгард [124].

«Помянул дни древние» (Псалом 142).

«Воззрите на древние роды» (Сирах).

«Погубите ветхое ветхих» (Моисей).

«Помянул судьбы твои от века, Господи, и утешился».

«Поведали мне законопреступницы глумления, но не как закон твой, Господи» (Псалом 118).

Sola veritas est dulcis, viva, antiquissima, cetera omnia sunt foenum et heri natus fungus. [125]

Лица: Афанасий, Иаков, Лонгин, Ермолай, Григорий

Григорий.Посмотрим же ныне на природных богопроповедников, заглянем в древние лета, если хотите.

Афанасий.О преславное зрелище! Но каким образом можно видеть древние лета? Можно ли на то взирать, что уже протекло? Если же протекло, тогда не видное. Как же взирать?

Лонгин.Если открывается театр самых древнейших времен, тогда можно видеть и людей. Вода без рыб, воздух без птиц, а время без людей быть не может.

Афанасий.Как же можно видеть прошедшие времена?

Иаков.Так можно видеть, как вчерашний жития твоего день, а вчерашний день так, как днешнее, прошедшее утро, а утро так, как полчаса сего, в котором находимся. Се ныне течет десятый час, тридцать четвертая минута, 1772-е лето от Христа, пятнадцатый день месяца мая, наконец, половину десятого часа сего прошедшую так видеть можно, как четыре минуты. Вот только что протекли они. А теперь пятая второй половины минута. Взгляните на часы!..

Афанасий.Что надлежит до вчерашнего жития моего дня, он мне во всей жизни есть сладчайшим зрелищем.

Лонгин.Как так?

Афанасий.Господи! Не мне, но имени твоему слава… Похвалюсь о Господе перед друзьями. Вчера довелось в беседе спорить с некоторым моим соседом. Он разъярился, называл меня негодяем, жительству вредным, вором и прочее. Пришел я домой, по прошествии нескольких часов услышал женский и детский вой. Что за причина? Сказали мне, что до помянутого соседа приехал старинный его заимодавец с векселем, что не в силах оплатить 30-ти рублей по векселю, что никто на просьбу его, хотя обшастал 30 дворов, не помог ему и что напоследок берут его под стражу. Жалко мне стало. Схватив перо, написал ему следующее:

«Любезный друг! Благодарю вас, что подали мне случай к благодеянию. Посылаю вам 30 рублей. Употребите оные как собственные свои. Сим вечно меня одолжить можете.

Я послал деньги, а он освободился. На сие вчерашнее дело взирая, чувствую внутри богатство сладости, которой единой капли не отдал бы я за 1000 ефимков, а мне она вся стоила только 30 рублей.

Ермолай.Дешевая купля твоя, а иной продает за 30 рублей и целого Христа.

Лонгин.Тем же оком, которым смотришь на вчерашнее время, можно взирать на самые авраамские времена. Павел все прошедшие лета заключает в сем слове (вчера), нынешние – в слове (днесь), а все будущее нарицает веком: «Иисус Христос вчера и днесь, тот же и вовеки».

Если бы сказал – вчера, и днесь, и завтра, сиречь во веки веков. Если кто видит днесь, тот видит и вчера, и откровением единого дня открывается 1000 лет. Она вмещается в одном дне, а день простирается в 1000 лет. Уразумей вечер седьмицы и узришь утро семи тысяч лет. «И был вечер, и было утро, но день один».

Иаков.Может быть, и правда, что тысяча единообразных печатей заключается в одной такой же, а одна расходится в тысячу, и одна глиняная модель скрылась в десяти тысячах сосудов. «Все тем были…»

Афанасий.Каким же образом 1000 лет будет одним днем и вопреки?

Лонгин.Ох, не любопытствуй. Не все то ложное, что младенческим умам не вместимое. Если не понимаешь, обуздай разум твой в послушание и веруй Петру святому… «Едино же сие да не утаится от вас, возлюбленные, как один день пред Господом, как 1000 лет, и тысяча лет, как день один». Оглянись на псалом 89.