Григорий Сковорода - Наставления бродячего философа [Полное собрание текстов]

2. Города славны, высоки на море печалей пхнут.
Ворота красны, широки в неволю горьку ведут.
О дуброва! О зелена! и прочее.

3. Не хочу ездить за море, не хочу красных одежд:
Под сими кроется горе, печали, страх и мятеж.
О дуброва! и прочее.

4. Не хочу за барабаном итти пленять городов,
Не хочу и штатским саном пугать мелочных чинов.
О дуброва! и прочее.

5. Не хочу и наук новых, кроме здравого ума,
Кроме умностей Христовых, в коих сладостна думá.
О дуброва! и прочее.

6. Ничего я не желатель, кроме хлеба да воды,
Нищета мне есть приятель – давно мы с нею сваты.
О дуброва! и прочее.

7. Со всех имений телесных покой да воля свята.
Кроме вечностей небесных, одна се мне жизнь свята.
О дуброва! и прочее.

8. А если до сих угодий и грех еще победить,
То не знаю, сей выгоды возможет ли лучше быть.
О дуброва! и прочее.

9. Здравствуй, мой милый покой! Вовеки ты будешь мой.
Добро мне быть с тобою: ты мой век будь, а я твой.
О дуброва! О свобода! В тебе я начал мудреть,
До тебя моя природа, в тебе хочу и умереть.

Ах поля, поля зелены,
Поля цветами распещрены!
Ах долины, яры,
Круглы могилы, бугры!

Ах вы, вод потоки чисты!
Ах вы, берега трависты!
Ах ваши волоса,
Вы, кудрявые леса!

Жаворонок меж полями,
Соловейко меж садами;
Тот, выспрь летя, сверчит,
А сей на ветвях свистит.
А когда взошла денница,
Свищет в тот час всяка птица,
Музыкою воздух
Растворенный шумит вокруг.

Только солнце выникает,
Пастух овцы выгоняет
И на свою свирель
Выдает дрожливу трель.

Пропадайте, думы трудны,
Города премноголюдны!
А я с хлеба куском
Умру на месте таком.

Ой ты, птичко желтобоко,
Не клади гнезда высоко!
Клади на зеленой травке,
На молоденькой муравке.
Вот ястреб над головою
Висит, хочет ухватить,
Вашею живет он кровью,
Вот, вот когти он острит!

Стоит явор над горою,
Все кивает головою.
Буйны ветры повевают,
Руки явору ломают.
А вербочки шумят низко,
Волокут меня до сна.
Тут течет поточек близко;
Видно воду аж до дна.

На что ж мне замышляти,
Что в селе родила мати?
Нехай у тех мозок рвется,
Кто высоко в гору дмется,
А я буду себе тихо
Коротати милый век.
Так минет меня все лихо,
Счастлив буду человек.

Счастие, где ты живешь? Горлицы, скажите!
В поле ли овцы пасешь? Голубы, взвестите!
О счастие, наш ясный свет,
О счастие, наш красный цвет!
Ты мать и дом, появися, покажися!

Счастие! Где ты живешь? Мудрые, скажите!
В небе ли ты пиво пьешь? Книжники, взвестите!
О счастие, наш ясный свет,
О счастие, наш красный цвет!
Ты мать и дом, появися, покажися!

Книжники се все молчат, птицы тож все немы,
Не говорят, где есть мать, мы же все не вемы.
О счастие… и прочее.

Счастия нет на земле, счастия нет в небе,
Не заключилось в угле, инде искать требе.
О счастие… и прочее.

Небо, земля и луна, звезды все – прощайте!
Все вы мне – гавань дурна, впредь не ожидайте.
О счастие… и прочее.

Все я минул небеса, пускай вдаль обрящу,
И преисподняя вся, пускай его срящу
О счастие… и прочее.

Се мой любезный прескор, скачет младой олень,
Выше небес, выше гор; крын [23]мой – чист, нов, зелен.
О счастие, мой свет ясный!
О счастие, мой цвет красный!
Ты мать и дом, ныне вижу, ныне слышу!

Сладость его есть гортань, очи голубины,
Весь есть любовь и Харрань [24] Харрань … – город в Месопотамии упоминаемый в Ветхом Завете. , руки кристаллины.
О счастие… и прочее.

Не прикасайся ко мне, тотчас меня срящешь,
Не обретай меня извне, тотчас обрящешь.
О счастие… и прочее.
Ах! Обрати мне твой взор: он меня воскрыляет,
Выше стихий, выше гор он меня оперяет.
О счастие… и прочее.

Сядем себе, брате мой, сядем для беседы.
Сладок твой глагол живой, чистит мне все беды.
О счастие, мой свет ясный!
О счастие, мой цвет красный!
Ты мать и дом, днесь тебя вижу, днесь тебя слышу.

В полдень ты спишь на горах, стадо пасешь в крынах,
Не в Гергесенских полях и не в их долинах.
О счастие… и прочее.

Распростри вдаль взор твой и разумны лучи,
И конец последний поминай.
Всех твоих дел в какую меть стрела улучит,
Наблюдая всех желаний край,
На каких вещах основал ты дом?
Если камень, то дом соблюдет,
Если ж на песке твоих стать хором,
От лица земли вихрь разметет.

Всяка плоть песок есть и мирска вся слава,
И его вся омерзеет сласть.
Возлюби путь узкий, бегай обща нрава;
Будь твоя, Господь, с Давидом часть [25] «Часть моя ты, Господи…» «Боже сердца моего и часть моя, Боже, вовеки» (Здесь и далее по тексту примеч. Г. Сковороды). ,
Если нужно вернуться в Сион [26],
То зачем тебе в мир снисхождать?
Путь опасен есть во Иерихон [27] Иерихон – город, есть образ суетного мира сего и лестного. Он широкий, сиречь роскошным путем водит юных в разбойники, то есть в челюсти змиины и гидрины, в смертные грехи. Quaenam Maxima peccatoribus poena? Ipsum peccatum. – Ничто не есть злее греха и жала, ибо его ничто же ни в сем, ни в оном веке мучительнее. «Жало смерти – грех». «Грехопадение, кто разумеет? Блажен тот один, кто разумеет». «Блажен муж, который на пути грешных не стоит». «Открой очи мои…» ,
Живи в граде, он всех нас мать.

Если ж пустился ты в сию дорогу,
Бог скорее путь да преградит,
Ибо знаешь, что снийшовши в бездну многу,
То ум в бездне зол наш не радит.
О ты, кто все дух тот же есть
И число твоих не скудеет лет,
Ты, разбойничьи в нас духи смеси!
Пусть твоя сокрушит буря сеть!

О дражайше жизни время,
Коль тебя мы не щадим!
Коль так, как излишне бремя,
Всюду мечем, не глядим!
Будто прожитый час возвратится назад,
Будто реки до своих повернутся ключей,
Будто в наших руках лет до прибавки взять,
Будто наш из бесчисленных составленный век дней.