Иван Бунин - Стихотворения. Рассказы. Повести

М. Горький писал Бунину: «В моей очень суетной и очень тяжелой жизни Вы — может быть, и даже наверное — самое лучшее, самое значительное. Знали бы Вы, с каким трепетом читал я «Человека из Сан-Франциско» («Горьковские чтения», М., 1961, стр. 85). Томас Манн очень высоко ставил рассказ «Господин из Сан-Франциско» и говорил, что он может быть поставлен рядом с «Поликушкой» и «Смертью Ивана Ильича» Л. Толстого («И. А. Бунин», стр. 204–205).

Стр. 314. … правда еврея Иова … — По библейскому преданию, Иову, усомнившемуся в справедливости божьего промысла, принадлежат слова: «Но где премудрость обретается? и где место разума? Не знает человек цены ее, и она не обретается на земле живых», «человек, рожденный женою, краткодневен и пресыщен печалями».

…правда мудреца из неведомого племени, Экклезиаста. — Экклезиасту, философу и проповеднику, Библия приписывает слова: «всё — суета и томление духа»; «человек не может постигнуть дел, которые делаются под солнцем»; «если человек проживет много лет, то пусть веселится он в продолжение всех их, и пусть помнит о днях темных, которых будет много». Слова капитана: «Помни, человек… нет мне удовольствия в них» — неточная цитата из «Книги Экклезиаста» (Библия).

Стр. 319. Тао — древнекитайское божество; согласно древнекитайской религии (таоизму), человек не может распоряжаться своей судьбой на земле.

Стр. 324. « Золотое кольцо в ноздре свиньи… », « Коврами я убрала постель мою…» — слова из «Притч Соломоновых» (Библия), приводимые Буниным не точно. Соломон Премудрый — древнеиудейский царь, по преданию, автор некоторых книг Библии: «Притч», «Премудростей», «Песни Песней».

Стр. 328. …давно были убиты из пулеметов немцами. — Речь идет о первой мировой войне, которую Бунин тяжело переживал. «Миллионы народа… гонят на убой, а мы можем только возмущаться, не больше, — говорил он. — Древнее рабство? Сейчас рабство такое, по сравнению с которым древнее рабство — сущий пустяк» («И. А. Бунин», стр. 206). «Мрачен я стал адски, — признавался он в марте 1916 г., — пишу мало…» (там же). В апреле 1916 г. Бунин жаловался корреспонденту «Одесских новостей», что последние два года «работал меньше. Война как-то подавляет… И кажется, что слово вообще не может дойти до человеческого сердца» (т. 9, стр. 548).

Роза Иерихона(стр. 329). — Точная дата написания неизвестна. Произведение открывало собою, в качестве введения, сборник рассказов и стихотворений под тем же названием, вышедший в Берлине в 1924 году, а также восьмой том Собрания сочинений («Петрополис»). Таким образом, писатель придавал «Розе Иерихона» программное значение.

Стр. 330. …совершал я свое первое дальнее странствие. — Бунин имеет в виду свое путешествие на Ближний Восток весной 1907 г.

Пятиградие — пять городов в Палестине, упоминаемых в Библии: Содом, Гоморра, Адма, Севоим и Сигор.

Рахиль — по библейской легенде, жена патриарха Иакова.

Скарабеи(стр. 330). — Бунин вспоминает свое путешествие в Египет в 1907 году, описанное в книге «Тень птицы».

Мариетт Август (1821–1881) — египтолог, основатель Булакского национального музея.

Стр. 335. …зачем выдумывать?.. Зачем роман, повесть, с завязкой и развязкой? — Бунин долгие годы был убежден в том, что сюжет, фабула вредят художественности произведения. «Девять десятых писателей… — только рассказчики, то есть, в сущности, не имеют ничего общего с тем, что может достойно называться искусством. А что такое искусство? Молитва, музыка, песня человеческой души» (т. 5, стр. 96). Впоследствии, однако, Бунин расширил свою точку зрения, обретя именно «способность выдумывать» (см. прим. к книге «Темные аллеи», стр. 520).

Митина любовь(стр. 335). — Первое крупное произведение, написанное в эмиграции. Повесть несет в себе автобиографические черты; в ней писатель воскрешает свою юношескую, самую сильную в жизни, любовь, пережитую в 1890–1892 годах к В. Пащенко, все чувства, с нею связанные. Героиня повести Катя также наделена некоторыми чертами той, что была предметом любви молодого Бунина; она непостоянна, не всегда уверена в своем чувстве, тянется к сцене и, наконец, бросает своего возлюбленного ради другого человека. Автобиографична такая, например, подробность, как увлечение Мити стихами, в частности, «Азрой» Гейне (романс Рубинштейна), о чем он писал в письме к Пащенко в 1892 году. В. Н. Муромцева-Бунина утверждала: «…Переживания Мити — это переживания юноши Бунина… И, мне кажется, нигде Иван Алексеевич не приоткрыл своих любовных переживаний, как в «Митиной любви», тщательно закамуфлировав их» («Новый мир», 1969, № 3, стр. 219–220).

Новаторство повести Бунина о любви, являвшее собою сочетание современной смелости и откровенности и одновременно классической отточенности и совершенства языка, не было понято эмигрантскими современниками писателя; писали о якобы проблеме «безликого пола», сравнивали (в этом же плане уже в 30-е годы) повесть Бунина с «Дьяволом» Л. Толстого и т. д. Бунину приходилось «объяснять себя», в частности, по поводу «усвоенности» им Л. Толстого: «дух, звук, некая пронзительная лиричность «М[итиной] любви» — и — как бы сказать без нескромности? — некая легкость, «тонкость», «модерность» и — стихотворность, что ли, — где он тут, Толстой?» (т. 5, стр. 523). У писателя были все основания с большой грустью сказать однажды: «Как обидно умирать, когда все, что душа несла, выполняла — никем не понято, не оценено по-настоящему!» («И. А. Бунин», стр. 207).

В 1926 году повесть «Митина любовь» вышла во французском переводе, под заглавием «Посвящение в любовь». Прочитав повесть, датский историк литературы и критик Георг Брандес писал: «Я прочел «Митину любовь» по-французски и очень взволнован ею. Меня поражает в ней тонкость анализа любви, и я не могу не выразить своего восхищения» (т. 5, стр. 523).

Немецкий поэт Р.-М. Рильке дал подробный разбор «Митиной любви», своеобразно переосмыслив Митю и его переживания. 25 февраля 1926 года в письме корреспонденту, усмотревшему, по-видимому, сходство между 8-й Дуинской элегией Рильке и повестью Бунина, он писал: «…Участь того, кто все же остается жить, конечно, лучше Митиной. Я вот уже несколько месяцев как знаком с обоими, и с Катей, и с Митей, по хорошему французскому переводу «Le Sacrement de l’Amour»… «Случай» Мити — это один из тех многочисленных случаев нетерпения (и притом один из самых чистых и трогательных), когда молодой человек теряет любопытство и способность ожидать течения событий и выхода из невыносимого положения и перестает верить в то, что за этими страданиями, в которые вступил и вовлечен был весь мир, должно последовать что-то иное, может быть, поначалу и не более легкое, но, во всяком случае, иное, которое в силу своей инакости должно было бы представляться более выносимым и переносимым. Сначала судьба Мити показалась мне не имеющей ничего общего с теми душевными состояниями, о которых говорит мое стихотворение. Но нет, вы правы, как о «любящем», о нем, конечно, говорится в этом стихотворении… Любимая, Катя, эта нежная, впечатлительная Катя, впервые дает ему тот взгляд на простор, который (быть может) приближается к великому бессознательно-знающему взгляду животного; по едва только он покидает любимую девушку, как от тоски и покинутости он заполняет эту открывшуюся ему беспредельную даль, это блаженство, которое есть не что иное, как пространство, — тоже любимым, близким ему миром, который он затем, с утратой Кати, по необходимости вместе с нею утрачивает, так что ему не остается ничего, кроме небытия, кроме «néant», в котором он храбро и последовательно гибнет.