Федор Достоевский - Том 14. Дневник писателя 1877, 1980, 1981

…«Господи, владыко живота моего»… — Начало великопостной молитвы, сочиненной Ефремом Сириным — религиозным деятелем и писателем, жившим на рубеже IV и V веков, уроженцем г. Низибия. Ср. стихотворение А. С. Пушкина «Отцы пустынники и жены непорочны…» (1836), где содержится поэтическое переложение этой молитвы.

…преобразившись из церкви в Римское государство… — Христианство стало государственной религией Римской империи в начале IV в.

…один из критиков моих ~ «А свальный грех?» — Достоевский, вероятно, имеет в виду устный критический отзыв о его речи.

…«умывшие руки в крови»… — Неточная цитата из стихотворения Н. А. Некрасова: «Рыцарь на час» (1862). У Некрасова: «От ликующих, праздно болтающих, // Обагряющих руки в крови…». Это стихотворение Достоевский считал одним из шедевров поэта.

…когда преобразился в свою очередь в «европейского либерала». — Достоевский имеет в виду свое увлечение идеями французских социалистов-утопистов и участие в кружках петрашевцев в 1847–1849 годах.

…«Сын на матери ехал, молода жена на пристяжечке»… — Строки припева, встречающегося в русских народных песнях «Как по улице идет молодец…», «Улица, улица моя…» и др.:

…из Большой Морской… — На этой улице находились магазины, рестораны, парикмахерские, которые посещала аристократическая публика. Большая Морская упоминается в ряде произведений Достоевского.

…последней войне за Христову веру, попранную у славян мусульманами. — Достоевский имеет в виду русско-турецкую войну 1877–1878 годов, события которой он освещал в «Дневнике писателя».

…Chacun pour soi et Dieupout tous»… — В мартовском выпуске «Дневника писателя» за 1877 г. Достоевский писал, что эта общественная формула отражает основную идею буржуазии.

Держиморда. — Имя полицейского в «Ревизоре» (1836) Гоголя.

…вы говорите о Дмухановских… — Антон Антонович Сквозник-Дмухановский — городничий в той же комедии.

Трагедия Рудина — умер на другой ниве, но вовсе не столь чуждой ему… — Герой романа Тургенева «Рудин» (1856) в эпилоге защищал во время Французской революции 1848 г. с красным знаменем в руках одну из баррикад в рабочем предместье Парижа. Достоевский и прежде, работая над образом Версилова — русского скитальца, наделенного свойством всемирного боления за всех, вспоминал о Рудине. О полемических заметках Г. И. Успенского по поводу призыва Достоевского к работе на русской ниве. см. выше.

…Собакевичи… — Собакевич — персонаж «Мертвых душ» (1842) Гоголя.

В детстве моем — всякого разговора. — Достоевский имеет в виду эпизод, рассказанный им в январском выпуске «Дневника писателя» за 1876 г. (см. Т. 13.).

Нужно было Пушкина, Хомяковых, Самариных, Аксаковых ~ «есть редьку и писать донесения». — Слова, заключенные в кавычки, восходят к следующему тексту поэмы Тургенева «Помещик» (1846):

…в «местечке Париже́-с» все-таки надобны деньги — не только русского мужика. — В Дневнике писателя за 1873 г. (глава «Старые люди») аналогичным образом охарактеризован Герцен, который, по словам Достоевского, «отрицал собственность, а в ожидании успел устроить дела свои и с удовольствием ощущал за границей свою обеспеченность» (см. наст. изд.). Однако скорее всего данный фрагмент написан под впечатлением недавнего чтения воспоминаний П. В. Анненкова «Замечательное десятилетие», появившихся в «Вестнике Европы» (1880. №№ 1–5).

Рабство, без сомнения ~ от весьма даже просвещенных людей. — Характеризуя отношение к народу огромного большинства образованного <���…> сословия 1840-х годов, Достоевский в 1873 г. писал: «К русскому народу они питали лишь одно презрение, воображая и веруя в то же время, что любят его и желают ему всего лучшего. Они любили его отрицательно, воображая вместо него какой-то идеальный народ, — каким бы должен быть, по их понятиям, русский народ. Этот идеальный народ невольно воплощался тогда у иных передовых представителей большинства в парижскую чернь девяносто третьего года (наст, изд. Т. 11.); в черном автографе к комментируемому тексту имеется следующая заметка: «А Чаадаев, а те, которые и понять не хотели иначе народ как в 93 году».

один старожил, наблюдатель того времени, привел анекдот в журнале… — Имеется в виду П. Анненков. В главе XXV своих воспоминаний «Замечательное десятилетие» Анненков рассказывает, что Грановский, Кетчер и Герцен с женами в 1845 г. летом поселились в селе Соколово близ Москвы и устраивали там для приезжающих друзей обеды „почти грандиозные». Эпизод встречи с крестьянкой автор воспоминаний изобразил несколько иначе: «…все общество собралось на прогулку в поля, окружавшие Соколово, на которых, по случаю раннего жнитва, царствовала теперь муравьиная деятельность. Крестьяне и крестьянки убирали поля в костюмах, почти примитивных, что и дало повод кому-то сделать замечание, что изо всех женщин одна русская ни перед кем не стыдится и одна, перед которой также никто и ни за что не стыдится. Этого замечания достаточно было для того, чтобы вызвать ту освежающую бурю, которой все ожидали. Грановский остановился и необычайно серьезно возразил на шутку. „Надо прибавить — сказал он, — что факт этот составляет позор не для русской женщины из народа, а для тех, кто довел ее до того, и для тех, кто привык относиться к ней цинически. Большой грех за последнее лежит на нашей русской литературе. Я никак не могу согласиться, чтобы она хорошо делала, потворствуя косвенно этого рода цинизму распространением презрительного взгляда на народность“» ( Анненков П. В. Литературные воспоминания. М., 1960. С. 262–263). «Замечательное десятилетие» упомянуто Достоевским в черновом автографе этой главы «Дневник писателя».