Сергей Довлатов - Ремесло

СОЛО НА УНДЕРВУДЕ

На одном ленинградском заводе произошел такой случай. Старый рабочий написал директору письмо. Взял лист наждачной бумаги и на оборотной стороне вывел:

"Когда мне наконец предоставят отдельное жилье? "

Удивленный директор вызвал рабочего; "Что это за фокус с наждаком! "

Рабочий ответил:

"Обыкновенный лист ты бы использовал в сортире. А так еще подумаешь малость... "

И рабочему, представьте себе, дали комнату.

А директор впоследствии не расставался с этим письмом. В Смольном его демонстрировал на партийной конференции...

Через шесть дней мне позвонили. Рецензия была готова. Так я еще раз убедился, что доля абсурда совершенно необходима в ответственных предприятиях.

До этого мне стало известно, что Урбан готовит положительную рецензию. Общие знакомые говорили, что роман ему понравился.

И вот рецензия готова. Редактор позвонила:

- Заходите.

Я пошел в издательство.

- Рецензия довольно своеобычная, - прошептала она.

Я быстро прочел:

"Сергей Довлатов писать умеет. Речь у него живая и стремительная, характеристики острые и запоминающиеся. Он чувствует психологические ситуации и умеет рисовать их. Диалоги часто включают не только экспрессивную нагрузку, но и серьезные мысли. Вообще по всему тексту рассеяно немало интересных психологических наблюдений, сформулированных остроумно, ярко, можно сказать - в состоянии душевного подъема, открывающих глубину в человеческом сердце, в отношениях между людьми... "

Комлименты насторожили меня. Я, как обычно, деловито заглянул в конец:

"... Издавать роман в подобном виде вряд ли представляется целесообразным... *

Остальное можно и не читать.

Что ж. Примерно этого я и ожидал. И все-таки расстроился. Меня расстроило явное нарушение правил.

Когда тебя убивают враги, это естественно. (Мы бы их в автобус не пустили. ) Но ведь Урбан действительно талантливый человек.

Знаю я наших умных и талантливых критиков.

Одиннадцать месяцев в году занимаются проблемами чередования согласных у Рабиндраната Тагора. Потом им дают на рецензию современного автора. Да еще и не вполне официального. И тогда наши критики закатывают рукава. Мобилизуют весь свой талант, весь ум, всю объективность. Всю свою неудовлетворенную требовательность. И с этой вершины голодными ястребами кидаются на добычу.

Им скомандовали - можно!

Им разрешили показать весь свой ум, весь талант, всю меру безопасной объективности.

Урбан написал справедливую рецензию. Написал ее так, будто моя книга уже вышла. И лежит на прилавке.

И вокруг лежат еще более замечательные сочинения, на которые я должен равняться. То есть Урбан написал рецензию как страстный борец за вечные истины.

Сунулся бы к малограмотному Раевскому! Ему бы показали "вечные истины"! Ему бы показали "объективность"!,.

Умный критик прекрасно знает, что можно. Еще лучше знает, чего нельзя...

Я потом его встретил. На вид - рано сформировавшийся подросток.

Он заговорил с тревожным юмором:

- Хотите, наверное, меня побить?

- Нет, - солгал я. - за что? Вы написали объективную рецензию.

Урбан страшно оживился:

- Знаете, интересная рукопись побуждает к высоким требованиям. А бездарная - наоборот...

Ясно, думаю. Бездарная рукопись побуждает к низким требованиям. В силу этих требований ее надо одобрить, издать. Интересная - побуждает к высоким требованиям. С высоты этих требований ее надлежит уничтожить...

С издательскими хлопотами я решил покончить навсегда. Есть бумага, перо, десяток читателей. И десяток писателей. Жалкая кучка народа перед разведенным мостом...

ПОТОМКИ ДЖОРДАНО БРУНО

Заканчивалась моя работа в "Костре". Литсотрудник Галина возвращалась из декретного отпуска, Опубликовать что-то стоящее я уже не рассчитывал.

Подчинился естественному ходу жизни. Являлся к двум и шел обедать. Потом отвечал на запросы уязвленных авторов. Когда-то я сочинял им длинные откровенные письма. Теперь ограничивался двумя строчками:

"Уважаемый товарищ! Ваша рукопись не отвечает требованиям "Костра".

На досуге я пытался уяснить, кто же имеет реальные шансы опубликоваться? Выявил семь категорий:

1. Знаменитый автор, видный литературный чиновник, само имя которого является пропуском. (Шансы - сто процентов. )

2. Рядовой официальный профессионал, личный друг Сахарнова. (Шансы семь из десяти. )

3. Чиновник параллельного ведомства, с которым необходимо жить дружно. (Пять из десяти. )

4. Неизвестный автор, чудом создавший произведение одновременно талантливое и конъюнктурное.

(Четыре из десяти. )

5. Неизвестный автор, создавший бездарное конъюнктурное произведение. (Три из десяти. )

6. Просто талантливый автор. (Шансы близки к нулю.

Случай почти уникальный. Чреват обкомовскими санкциями. )

7. Бездарный автор, при этом еще и далекий от конъюнктуры. (Этот вариант я не рассматриваю. Шансы здесь измеряются отрицательными величинами. )

Наконец-то я понял, что удерживает Сахарнова в "Костре". Что привлекло сюда Воскобойникова. Казалось бы, зачем им это нужно? Лишние хлопоты, переживания, административные заботы. Из-за каких-то двухсот пятидесяти рублей. Пиши себе книги...

Не так все просто. Журнал - это своего рода достояние, валюта, обменный фонд. Мы печатаем Козлова из "Авроры". Козлов печатает нас... Или хвалит на бюро обкома... Или не ругает... Мы даем заработать Трофимкину ("Искорка"). Трофимкин, в свою очередь... И так далее...

Вызывает меня Сахарнов:

- Вы эту рукопись читали?

- Читал.

- Ну и как?

- По-моему, дрянь.

- Знаете, кто автор?

- Не помню. Какой-то Володичев. Или Владимиров.

- Фамилия автора - Рамзес.

- Что значит - Рамзес?! Не пугайте меня!

- Есть в правлении такой Рамзес. Володя Рамзес.

Владимиров - его псевдоним... И этот Рамзес, между прочим, ведает заграничными командировками. Так что будем печатать.

- Но это совершенно безграмотная рукопись!

- Перепишите. Мы вам аккордно заплатим. У нас есть специальный фонд "Литобработка мемуаров деятелей революции".

- Так он еще и старый большевик?

- Володе Рамзесу лет сорок, но он, повторяю, ведает заграничными командировками...

В результате я стал на авторов как-то иначе поглядывать. Приезжал к нам один из Мурманска - Яковлев. Привез рассказ. Так себе, ничего особенного.

На тему - "собака - Друг человека". Я молчал, молчал, а потом говорю:

- Интересно, в Мурманске есть копченая рыба?

Автор засуетился, портфель расстегнул. Достает копченого леща... Напечатали... Собака - Друг человека... Какие тут могут быть возражения?..

Опубликовал Нину Катерли. Принесла мне батарейки для транзистора. Иван Сабило устроил мою дочку в плавательный бассейн... В общем, дело пошло.