Лев Толстой - Том 6. Война и мир

в дипломатический салон своей дочери.

человек с большими достоинствами.

хлопоты его пропадут даром!

человеком с большими достоинствами.

Ну-с, вы знаете великую новость? Кутузов — фельдмаршал. *

Наконец, вот это человек.

Но говорят, он слеп?

Э, вздор, он достаточно видит, поверьте.

Говорят, что он покраснел, как барышня, которой бы прочли Жоконду, в то время как говорил ему: «Государь и отечество награждают вас этой честью».

Может быть, сердце не вполне участвовало.

Вы знаете, что он сказал государю?

и какой характер. О, я его давно знаю.

Москва, азиатская столица этой великой империи, священный город народов Александра, Москва с своими бесчисленными церквами, в форме китайских пагод! *

— Ну?

Очень умный и болтун!

Казак, не зная того общества, в котором он находился, потому что простота Наполеона не имела ничего такого, что бы могло открыть для восточного воображения присутствие государя, разговаривал с чрезвычайной фамильярностью об обстоятельствах настоящей войны.

«Ежели сражение произойдет прежде трех дней, то французы выиграют его, но ежели после трех дней, то бог знает что случится».

Молодой казак заставил улыбнуться своего могущественного собеседника.

на это дитя Дона.

Едва переводчик Наполеона сказал это казаку, как казак, охваченный каким-то остолбенением, не произнес более ни одного слова и продолжал ехать, не спуская глаз с завоевателя, имя которого достигло до него через восточные степи. Вся его разговорчивость вдруг прекратилась и заменилась наивным и молчаливый чувством восторга. Наполеон, наградив казака, приказал дать ему свободу, как птице, которую возвращают ее родным полям.

птица, возвращенная родным полям.

Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.

«Рыцари Лебедя»… мадам де Жанлис. — Ред.

Все приходит вовремя для того, кто умеет ждать.

этим ухом не слышат, — вот что плохо.

В сомнении, мой милый, воздерживайся.

Войдите сами в себя и в эту лодку и постарайтесь, чтобы эта лодка не сделалась для вас лодкой Харона. *

смешон.

злоязычным?

мой рыцарь.

Когда… — Ред.

плох.

это вся Москва знает. Право, я вам удивляюсь.

Что знает вся Москва?

Эта милая Вера!

Нет, сударыня.

Кто извиняется, тот обвиняет себя.

немножечко влюблена в молодого человека.

Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу. Кутузову, чтобы предупредить его. Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.

Я вас буду угощать лагерем.

между нами.

род укрепления. (Примеч. Л. Н. Толстого.)

Черт возьми!

Нy, так ты больше знаешь, чем кто бы то на было.

Война должна быть перенесена в пространство. Это воззрение я не могу достаточно восхвалить (нем.).

О да, так как цель состоит в том, чтобы ослабить неприятеля, то нельзя принимать во внимание потери частных лиц (нем.).

Ода (нем.).

перенести в пространство (нем.).

В пространстве (нем.).

Ну еще, крепче…

Нет пленных. Они заставляют истреблять себя. Тем хуже для русской армии. Ну еще, ну крепче…

Хорошо! Пускай войдет де Боссе, и Фабвье тоже.

Слушаю, государь.

До свиданья.

Государь, весь Париж сожалеет о вашем отсутствии.

Очень сожалею, что заставил вас проехаться так далеко.

Я ожидал не менее того, как найти вас, государь, у ворот Москвы.

Римский король.

Чудесно!

Да здравствует император! Да здравствует римский король!

Короткий и энергический!

Под Москвою!

Вы слишком добры, ваше величество.

и облик мира изменился бы. — Ред.

вино откупорено и надо выпить его.

в придворном штате императрицы.

Ну, Рапп, как вы думаете: хороши ли будут нынче наши дела?

Без всякого сомнения, государь.

Вы помните ли, сударь, те слова, которые вы изводили сказать мне в Смоленске, вино откупорено, надо его пить.

Бедная армия! она очень уменьшилась от Смоленска. Фортуна настоящая распутница, Рапп. Я всегда это говорил и начинаю испытывать. Но гвардия, Рапп, гвардия цела?

Да, государь.

Роздали ли сухари и рис гвардейцам?

— Да, государь.

Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.

Вот и все.

Завтра мы будем иметь дело с Кутузовым!

А! из стариков!

крещение огнем.

большого редута, рокового редута, нейтрального редута.

Скажите неаполитанскому королю, что теперь еще не полдень и что я еще не ясно вижу на своей шахматной доске. Ступайте…

Ну, что еще?

Государь, герцог…

гусенку, которого я сделал орлом.