Лев Толстой - Том 20. Избранные письма 1900-1910

Работы свои, кажется очень неудачные, я кончил — рад, что развязался с ними. Вы виновны в том, что они в более или менее художественной форме. Все это вместе должно составить одно целое. И как это ни плохо каждое отдельно, вместе это может быть полезно. Вместе это так: 1-й день в деревне — Бродячие люди; 2-й день в деревне — Живущие и умирающие; 3-й день в деревне — Подати и 4-е Сон. Две из них переписаны, две будут переписаны на днях и высланы вам * 820 В этом письме Толстой утвердил именно такую форму своей трилогии «Три дня в деревне» и заключительного очерка к ней «Сон». .

Очень хочется видеться с вами. Это странно, но вы так близки мне, что мне писать вам как-то неудобно. Мне слишком много хочется сказать. А не могу сказать всего — не успею — так и ничего.

Ну, прощайте пока. Может быть, и до свиданья.

Л. Т.

1910 г. Января 14. Ясная Поляна.

Жалею сам, что не почеркал того, что нехорошо * 821 Краснов, получив обратно рукопись своего очерка «Ходынка» и письмо Толстого (см. письмо 248), в ответном письме от 11 января ( ГМТ ) выразил сожаление по поводу того, что «Толстой не почеркал того, что негодно». . Нехороши сравнения, описания того, чего не мог видеть автор, а главное, декадентская манера приписывать сознательность неодушевленным предметам. Описания тогда хороши и действуют на читателя, когда читатель сливается душой с описываемым, а это бывает только тогда, когда описываемые впечатления и чувства читающий может перенести на себя.

Не унывайте и не берите в писании за образец новых, а Пушкина и Гоголя.

Лев Толстой.

14 января 1910 г.

Ясная Поляна.

1910 г. Января 28. Ясная Поляна.

Прочел письмо ваше с большим интересом и удовольствием * 822 Письмо от унтер-офицера 29-го пехотного Черниговского полка из посада Рожаны Ломженской губ. Тарасова от 24 января 1910 г. ( ГМТ ), который писал, что взял с собой в армию книги разных писателей, в том числе и Толстого. По приезде в полк он сдал книги, как это полагалось, на подпись ротному командиру. Обратно он получил все книги, кроме произведений Толстого. . Очень сожалею о том, что ротный командир отобрал у вас книги «Война и мир», «Анна Каренина», «Крейцерову сонату», «Воскресение», которые не запрещены. Посылаю вам четыре книги «На каждый день», которые, надеюсь, от вас не отберут и которые могут быть вам для души полезны * 823 Тарасов благодарил Толстого за присланные книги, о чем извещал 5 февраля 1910 г. ( ГМТ ). Он писал, что на этот раз не отдаст книг ротному на подпись: «Нет, лучше лишиться унтер-офицерского звания… нежели ваших книг». .

Братски жму вам руку.

28 января 10 г.

Ясная Поляна.

1910 г. Января 31. Ясная Поляна. Ясная Поляна. 31 янв.

Сегодня открыта в Ясной Поляне библиотека * 824 31 января в Ясной Поляне в честь 80-летия Толстого состоялось в присутствии писателя открытие народной библиотеки-читальни. . Извещаем Вас об этом, помня Ваши заслуги в этом деле * 825 Под текстом, кроме Толстого, подписались: Т. Л. Сухотина, П. Д. Долгоруков (председатель Московского общества грамотности, который и открывал библиотеку), А. Л. Толстая и П. И. Бирюков. .

Лев Толстой.

Я вас все поджидаю. Давно не видались.

Ваш Л. Т.

1910 г. Февраля 9. Ясная Поляна.

9 февраля 10 года. Ясная Поляна.

Катерина Александровна.

Я давно уже отдал право издательства моих сочинений после 81 года в общее пользование. Сочинения же до 81 года, к числу которых принадлежат и книги для чтения, предоставил жене и не принимаю никакого участия в их издании * 826 См. письмо 282 и примеч. 2 к нему. . Несмотря на это, я постараюсь содействовать тому, чтобы книги эти продавались дешевле * 827 В письме от 28 января ( ГМТ ) учительница воскресной школы Мохначева с возмущением писала, что цена «Первой русской книги для чтения» Толстого вместо 10 коп. стала 12 коп. .

1910 г. Февраля 17. Ясная Поляна.

Ясная Поляна, 17 февраля 10 г.

Ваше письмо глубоко тронуло меня * 828 Борис Манджос, студент Киевского университета, в письме от 14 февраля ( ГМТ ) убеждал Толстого отказаться от своего графского титула, раздать имущество бедным и уйти из дома. . То, что вы мне советуете сделать, составляет заветную мечту мою, но до сих пор сделать этого не мог. Много для этого причин (но никак не та, чтобы я жалел себя); главная же та, что сделать это надо никак не для того, чтобы подействовать на других. Это не в нашей власти, и не это должно руководить нашей деятельностью. Сделать это можно и должно только тогда, когда это будет необходимо не для предполагаемых внешних целей, а для удовлетворения внутреннего требования духа, когда оставаться в прежнем положении станет так же нравственно невозможно, как физически невозможно не кашлять, когда нет дыханья. И к такому положению я близок и с каждым днем становлюсь ближе и ближе.

То, что вы мне советуете сделать: отказ от своего общественного положения, от имущества и раздача его тем, кто считал себя вправе на него рассчитывать после моей смерти, сделано уже более 25 лет тому назад. Но одно, что я живу в семье с женою и дочерью в ужасных, постыдных условиях роскоши среди окружающей нищеты, не переставая и все больше и больше мучает меня, и нет дня, чтобы я не думал об исполнении вашего совета.

Очень, очень благодарю вас за ваше письмо. Письмо это мое у меня будет известно только одному человеку * 829 В. Ф. Булгакову, тогдашнему секретарю Толстого. После смерти писателя он передал Черткову черновик этого письма, а также письмо Манджоса. Оба письма были опубликованы («Киевская мысль» 1910, № 326, 25 ноября). . Прошу вас точно так же не показывать никому [и моего письма].

Любящий вас

Л. Толстой.

1910 г. Февраля 23. Ясная Поляна.

23 февраля 1910 г. Ясная Поляна.

Письмо ваше очень порадовало меня. Помогай вам бог неуклонно идти по тому пути, который, как вижу, ясен перед вами. Разумеется, оставайтесь учителем и старайтесь, несмотря на препятствия духовенства, влиять на молодое поколение. Я не знаю деятельности, на которую бы можно было променять эту * 830 Михаил Шатунов, учитель из д. Телешовка Николаевского уезда Самарской губ., в письме от 12 февраля ( ГМТ ) благодарил Толстого за книги, ответившие ему на все вопросы жизни, и спрашивал, остаться ли ему «в деревне учителем» или «поступить на железную дорогу». .