Лев Толстой - Том 20. Избранные письма 1900-1910

Отказываюсь же я потому, что убежден в безусловном вреде денег.

24 сент. 10 г.

Ясная Поляна.

1910 г. Сентября 25. Ясная Поляна. Ясная Поляна. 25 сентября 1910.

Иоаниикий Иоанникиевич * 954 Неточность: Малиновского звали Иоанникий Алексеевич. , от души благодарю вас за присылку вашей книги * 955 Малиновский прислал свою книгу «Кровавая месть и смертная казнь» (вып. 1–2. Томск, 1908–1909) с надписью: «Льву Николаевичу Толстому, обличителю всякого насилия, и в частности великого зла, именуемого смертной казнью. От автора». Книга Малиновского содержала большой фактический материал о совершаемых царизмом жестоких преступлениях против народа. . Я еще не успел внимательно прочесть ее всю, но, уж и пробежав ее, я порадовался, так как увидел все ее большое значение для освобождения нашего общества и народа от того ужасного гипноза злодейства, в котором держит его наше жалкое, невежественное правительство. Книга ваша, как я уверен, благодаря импонирующему массам авторитету науки, главное же — тому чувству негодования против зла, которым она проникнута, будет одним из главных деятелей этого освобождения. Такие книги, как я вчера, шутя, сказал моему молодому другу и вашему земляку и знакомому В. Булгакову, могут сделать то, что мне казалось невозможным: помирить меня даже с официальной наукой. Мог ли я поверить 50 лет тому назад, что через полвека у нас в России виселица станет нормальным явлением и «ученые», «образованные» люди будут доказывать полезность ее. Но и как всякое зло неизбежно несет и связанное с ним добро, так и это: не будь этих ужасных последних пореволюционных лет, не было бы и тех горячих выражений негодования против смертной казни, тех и нравственных, и религиозных, и разумных доводов, которые с такой очевидностью показывают преступность и безумие ее, что возвращение к ней уже будет невозможно. И среди этих доводов одно из первых мест будет занимать ваша книга. Надеюсь, уверен, что не ошибаюсь теперь.

Еще раз благодарю вас за присылку, а главное, за написание вами прекрасной книги и от души желаю вам лучшего блага в мире: продолжения такой же плодотворной деятельности.

С искренним уважением и любовью

Лев Толстой.

1910 г. Сентября 25. Ясная Поляна.

Письмо ваше * 956 Письмо от 24 сентября ( ГМТ ), переданное Булгаковым. Чертков, недовольный обещаниями, данными Толстым Софье Андреевне не видаться с ним и не передавать ему дневники, писал: «…в связи со мной вы дали себя втянуть, разумеется бессознательно и желая только хорошего, в двусмысленное и даже не вполне правдивое положение». Кроме того, в письме содержались обвинения С. А. Толстой в «хитрости». В «Дневнике для одного себя» Толстой записал 24 сентября: «От Черткова письмо с упреками и обличениями. Они разрывают меня на части. Иногда думается: уйти от всех», и 25 сентября: «Проснулся рано, написал письмо Черткову. Надеюсь, что он примет его, как я прошу» (т. 22 наст. изд.). , милый друг Владимир Григорьевич, произвело на меня тяжелое впечатление. Я вполне согласен с тем, что вы пишете, что мною была сделана ошибка и что надо поправить ее, но дело в том, что все это представляется мне в гораздо более сложном и трудно разрешимом виде, чем оно может представиться даже самому близкому, как вы, другу. Решать это дело должен я один в своей душе, перед богом, я и пытаюсь это делать, всякое же чужое участие затрудняет эту работу. Мне было больно от письма, я почувствовал, что меня разрывают на две стороны, верно, оттого, что я, верно или неверно, почувствовал личную нотку в вашем письме. Пожалуйста, если хотите сделать мне добро, — а я знаю, что вы всей душой хотите этого, — не будем больше говорить об этом вашем письме, а будем пока переписываться, как будто его не было, как и прежде, и о моем испытании, и о наших общих и духовных и практических, — главное, духовных делах.

Никогда мне так не нужно было и я так не понимал ясно благодетельность сознания того, что жизнь наша только в настоящем, а в настоящем, если цель, дело твоей жизни — движение вперед к доброй, любовной жизни, то все, что бы с тобой ни случилось, может, или, скорее, не может, не быть обращено в достижение цели твоей жизни — в благо. Я повторяю вам то, что сотни раз вы слышали и знаете, но, испытав благодетельность этого сознания, мне хочется всем рассказывать, что 2 × 2 = 4.

Пожалуйста, сделайте, как я прошу, и чтоб в наших отношениях не осталось и тени какого-нибудь неудовольствия друг на друга * 957 В ответном письме от 26 сентября Чертков признал, что его письмо было «недобрым», с «раздражением и гневом» (см. полный текст этого письма в т. 58, с. 600–601). .

Спасибо за все очень большое, все надеюсь до свидания.

Привет Гале и всем друзьям.

Л. Т.

25 утром.

1910 г. Сентября 30. Ясная Поляна.

Спасибо, милый Молочников, за ваше письмо о Соловьеве и Смирнове * 958 Ответ на письмо от 27 сентября ( ГМТ ), в котором Молочников описывал, как он провожал на железной дороге «свидетелей по его делу», молодых солдат Соловьева и Смирнова (Молочников был обвинен в том, что склонял их к отказу от военной службы). См. письмо 278 и примеч. 3 к нему. . Какая сила! И как радостно — все-таки радостно за них и стыдно за себя.

Напишите, к кому писать о том, чтоб их перевели? * 959 А. Н. Соловьев и С. И. Смирнов были приговорены за отказ от военной службы к 4-м годам тюремного заключения. От кого зависит? Одно остается, сидя за кофеем, который мне подают и готовят, писать, писать. Какая гадость! Как бы хотелось набраться этих святых вшей. И сколько таких вшивых учителей, и сколько сейчас готовится.

Спасибо, что пишете.

Л. Толстой.

Где я сказал еще эту глупость о том, что в тюрьмах хорошо живется? * 960 В своем письме Молочников вспоминал слова Толстого о том; что «не так-то уже плохо живется в тюрьмах отказавшимся», ошибочно ссылаясь на очерк писателя «Разговор с прохожим». В действительности эти слова принадлежат Проезжему из очерка «Проезжий и крестьянин» (оба очерка см. в т. 14 наст. изд.). В своем письме Молочников описывал нелегкую жизнь арестантов.

1910 г. Октября 6. Ясная Поляна.

Получил ваше письмо, милый, дорогой друг, и, как мне ни грустно то, что я не общаюсь с вами непосредственно, мне хорошо, особенно после моей болезни или, скорее, припадка * 961 3 октября вечером, во время сна, с Толстым случился обморок с судорогами, который длился несколько часов. См. запись Маковицкого — ЯЗ , кн. 4, с. 368–370. На всех присутствующих, особенно на Софью Андреевну, это произвело тяжелое впечатление: «…Раскаяние, угрызение совести, безумная любовь и молитва с страшной силой охватили все мое существо» ( ДСТ, т. 2, с. 206). . Сашин отъезд, приезд * 962 А. Л. Толстая после бурного объяснения с матерью 27 сентября (см. об этом: Булгаков, с. 382–385), уехала с Феокритовой из Ясной Поляны и поселилась в Телятинках. После обморока отца она примирилась с матерью и 5 октября вернулась в Ясную Поляну. и влияние Сергея и Тани * 963 Гостившие в это время в Ясной Поляне старшие дети Толстых Сергей Львович и Татьяна Львовна «умоляли Софью Андраевну, чтобы не убивала, чтобы щадила отца» ( ЯЗ, кн. 4, с. 371). , и теперь моя болезнь имели благотворное влияние на Софью Андреевну, и она мне жалка и жалка. Она больна и все другое, но нельзя не жалеть ее и [не] быть к ней снисходительным. И об этом я очень, очень прошу вас ради нашей дружбы, которую ничто изменить не может, потому что вы слишком много сделали и делаете для того, что нам обоим одинаково дорого, и я не могу не помнить этого. Внешние условия могут разделить нас, но то, что мы — позволяю себе говорить за вас — друг для друга, никем и ничем не может быть ослаблено.