Максим Горький - Жизнь Клима Самгина (Часть 3)
- Название:Жизнь Клима Самгина (Часть 3)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Максим Горький - Жизнь Клима Самгина (Часть 3) краткое содержание
Жизнь Клима Самгина (Часть 3) - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
- Языческая простота! Я сижу в ресторане, с газетой в руках, против меня за другим столом - очень миленькая девушка. Вдруг она говорит мне: "Вы, кажется, не столько читаете, как любуетесь моими панталонами", - она сидела, положив ногу на ногу...
- Чорт, - пробормотал Безбедов. - Это называется: без лишних слов!
- О нет, вы - ошибаетесь! - весело воскликнул Турчанинов. - Это была не девушка для радости, а студентка Сорбонны, дочь весьма почтенных буржуа, - я потом познакомился с ее братом, офицером.
Безбедов тихонько и удивленно свистнул. Он качался на стуле, гримасничал, хрипел и потел. Было ясно, что ему трудно поддерживать беседу, что он "не имеет вопросов", очень сконфужен этим и ест ягоды для того, чтобы не говорит А Турчанинов увлеченно рассказывал:
- Идут по бульвару мужчина и дама, мужчина заходит в писсуар, и это нисколько не смущает даму, она стоит и ждет.
Безбедов фыркнул.
- Да, по-русски - это смешно и немножко - свинство, но у них - только естественно. Вообще французам совершенно не свойственно лицемерие.
Со двора в окно падали лучи заходящего солнца, и все на столе было как бы покрыто красноватой пылью, а зелень растений на трельяже неприятно почернела. В хрустальной вазе по домашнему печенью ползали мухи.
- Д-да, живут люди, - сипло вздохнул Безбедов. - А у нас вот то война, то - революция.
- Это ужасно! - сочувственно откликнулся парижанин. - И все потому, что не хватает денег. А мадам Муромская говорит, что либералы - против займа во Франции. Но, послушайте, разве это политика? Люди хотят быть нищими... Во Франции революцию делали богатые буржуа, против дворян, которые уже разорились, но держали короля в своих руках, тогда как у вас, то есть у нас, очень трудно понять - кто делает революцию?
Безбедов взмахнул головою и захохотал, хлопая по коленям ладонями, всхрапывая:
- Вот - именно - кто?
Турчанинов подождал, когда Валентин отсмеялся, и сказал как будто уже обиженно:
- Мое мнение: революции всегда делаются богатыми...
- Ясно! - вскричал Безбедов.
Самгин незаметно вышел из комнаты, озлобленно думая:
"Эта жирная свинья - притворяется! Он прекрасно видит, что юноше приятно поучать его. Он не только сам карикатурен, но делает карикатурным и того, кто становится рядом с ним".
После того, что сказала о Безбедове Марина... Самгин почувствовал, что его антипатия к Безбедову стала острее, но не отталкивала его от голубятника, а как будто привлекала к нему. Это было и неприятно и непонятно.
Через день, утром, он покачивался в плетеной бричке по дороге в Отрадное. Еще роса блестела на травах, но было уже душно; из-под ног пары толстых, пегих лошадей взлетала теплая, едкая пыль, крепкий запах лошадиного пота смешивался с пьяным запахом сена и отравлял тяжелой дремотой. По сторонам проселочной дороги, на полях, на огородах шевелились мужики и бабы; вдали, в мареве, колебалось наивное кружево Монастырской рощи. Бричка была неудобная, на жестких рессорах,
Самгина неприятно встряхивало, он не выспался и был недоволен тем, что пришлось ехать одному, - его место в коляске Марины занял Безбедов. За кучера сидел на козлах бородатый, страховидный дворник Марины и почти непрерывно беседовал с лошадьми, - голос у него был горловой, в словах звучало что-то похожее на холодный, сухой свист осеннего ветра. И при этом - неестественно красное лицо, точно со лба, щек содрана кожа. Густая, темная борода кажется наклеенной. Еще в городе, садясь в бричку, Самгин подумал:
"Какое свирепое лицо".
А выехав за город - спросил:
- Вы откуда родом?
- Из Гурьева. Есть такой городок на Урал-реке. Раньше - Яицком звался.
- Казак?
- Казак. Только давно отбился от войска.
- Почему?
- Да... так, не полюбилось.
Спрашивать еще о чем-нибудь Самгин не захотел, а казак, помолчав, пробормотал:
- Оно, конешно, что ни люби - все промежду пальцев. Не ухватишь.
"Это я слышал или читал", - подумал Самгин, и его ударила скука: этот день, зной, поля, дорога, лошади, кучер и все, все вокруг он многократно видел, все это сотни раз изображено литераторами, живописцами. В стороне от дороги дымился огромный стог сена, серый пепел сыпался с него, на секунду вспыхивали, судорожно извиваясь, золотисто-красненькие червячки, отовсюду из черно-серого холма выбивались курчавые, синие струйки дыма, а над стогом дым стоял беловатым облаком.
- Подожгли? - спросил Самгин.
- Обязательно подожгли.
- Что, в прошлом году сильно бунтовали здесь? Казак ответил не сразу:
- Тут мужик богатый, бунтовать некому. Самгин усмехнулся, вспомнив слова Турчанинова:
"Все - было, все - сказано". И всегда будет жить на земле человек, которому тяжело и скучно среди бесконечных повторений одного и того же. Мысль о трагической позиции этого человека заключала в себе столько же печали, сколько гордости, и Самгин подумал, что, вероятно, Марине эта гордость знакома. Было уже около полудня, зной становился тяжелее, пыль горячей, на востоке клубились темные тучи, напоминая горящий стог сена.
- Вот и Отрадное видать, - сказал кучер, показывая кнутовищем вдаль, на холм: там, прижимаясь к небольшой березовой роще, возвышался желтый дом с колоннами, - таких домов Самгин видел не менее десятка вокруг Москвы, о десятках таких домов читал.
Через четверть часа потные лошади поднялись по дороге, размытой дождями, на пригорок, в теплую тень березовой аллеи, потом остановились у крыльца новенького, украшенного резьбой, деревянного домика в один этаж. Над крыльцом дугою изгибалась большая, затейливая вывеска, - на белом поле красной и синей краской были изображены: мужик в странной позе - он стоял на одной ноге, вытянув другую вместе с рукой над хомутом, за хомутом - два цепа; за ними - большой молоток; дальше - что-то непонятное и - девица с парнем; пожимая друг другу руки, они целовались. Под фигурами маленькие буквы говорили: "Контора", и Самгин догадался, что фигуры тоже изображают буквы.
Из окна конторы высунулось бледное, чернобородое лицо Захария и исчезло; из-за угла вышли четверо мужиков, двое не торопясь сняли картузы, третий - высокий, усатый - только прикоснулся пальцем к соломенной шляпе, нахлобученной на лицо, а четвертый - лысый, бородатый - счастливо улыбаясь, сказал звонко:
- С приездом!
"И это было", - механически отметил Самгин, кланяясь мужикам и снимая пыльник.
С крыльца сбежал Захарий, подпоясывая белую рубаху, укоризненно говоря мужикам:
- Ну, что вы - сразу? Дайте вздохнуть человеку! - Он подхватил Самгина под локоть. - Пожалуйте в дом, там приготовлена трапеза... - И, проходя мимо казака, сказал ему вполголоса: - Поглядывай, Данило, я сейчас Васю пришлю. - И тихими словами оправдал свое распоряжение: - Народ здесь ужасающий, Клим Иванович, чумовой народ!
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: