Мехти Гусейн - Утро

- Самыми близкими? Разве это возможно?

- Ты не веришь, Сусанна, что я, азербайджанец, могу от всего сердца полюбить армянку?

Девушка опустила голову. Даже в темноте Рашид видел, как кровь прилила к ее лицу. Она прижала к груди руки.

- Значит, ты...

- Да, Сусанна...

Оба они не договорили. Все было ясно и так. Сусанна только спросила:

- Ты приходил к отцу из-за меня?

- Конечно. Он сшил мне столько обуви, что хватит теперь на всю жизнь.

- На всю жизнь... - повторила взволнованная Сусанна. - На всю жизнь! И вдруг спросила: - Ты слышишь, Рашид, как бьется мое сердце? Оно будет теперь всю жизнь биться для тебя одного...

Они дошли до перекрестка и приближались к своей улице. Страх, который сковывал их, как-то незаметно улетучился. Правда, Сусанна не призналась, что Рашид царил в ее мечтах все эти годы, что из мастерской отца она подолгу смотрела на него в дверную щелку и любовалась им - какой он стал красивый и нарядный. Они принялись вспоминать детство, забавы, черепаху, которую поймал для нее в камнях Рашид. Кому не дороги чудесные воспоминания далеких детских лет?!

Когда Сусанна и Рашид расставались, девушка посмотрела на него долгим взглядом. И Рашид прочитал то, что без слов, говорили ее сияющие глаза: "Я на все согласна".

На следующее утро, проснувшись, Рашид увидел у своей постели мать.

- Хватит упрямиться. Пора сыграть свадьбу, - только и успела произнести она, как сын резко оборвал ее:

- Мать! Если не хочешь, чтобы я навсегда ушел из этого дома, не говори мне о свадьбе. Знай, что я скорее решусь удавиться, чем женюсь на девушке, которую вы мне выбрали, не спросив меня.

Не слушая упреков матери, он наскоро оделся, вышел из дому и направился к Мешадибеку. Но двоюродного брата дома не оказалось. Еще рано утром он куда-то ушел. Тетушка Селимназ поставила перед Рашидом стакан чаю.

- Мешади вчера спрашивал про тебя, - сказала она. - Думал, что ты зайдешь.

- Вчера никак не мог, тетя.

- К свадьбе, наверное, готовишься?

- Да, что-то в этом роде...

- Когда же с божьей помощью будет свадьба?

- Это, тетя, зависит не от меня, а от Мешади. Он должен быть моим сватом.

- Сватом? Как же это так? Ведь невеста у тебя, мне сказали, давно сосватана.

- Сосватана, да не та! Я люблю другую, тетя.

Тетушка Селимназ остолбенела. Не зная, что сказать, она удивленными глазами посмотрела на Рашида.

- Не удивляйся, дорогая тетя. Это уже решено. Я женюсь на другой, попытался успокоить ее Рашид. Он поднес к губам стакан с чаем, сделал несколько глотков и нетерпеливо поднялся со стула. - Интересно, куда ушел Мешадибек?

- Право, не знаю, сынок. Ничего мне не сказал, - ответила не пришедшая в себя старая женщина.

Рашид вышел на улицу и побрел к армянской церкви. Стал в сторонке и, ища глазами Сусанну, разглядывал толпу, высыпавшую на паперть после богослужения.

Простояв тщетно до тех пор, пока не опустела церковь, Рашид отправился на приморский бульвар, побродил там до обеда, раза три наведался к двоюродному брату и, снова не застав его, злой и хмурый, побрел домой.

В дверях он столкнулся с Турабом, который, вытирая платком заплаканные глаза, торопливо выводил из их дома.

- Что это, дружище? Слезы?

- Нет... вам показалось... Что вы! - ответил юноша, пытаясь прошмыгнуть мимо.

Рашид загородил ему дорогу.

- Постой, скажи правду: чем обидел тебя мой отец? Юноша ответил не сразу. Он взглянул на добродушное лицо Рашида, затем опустил голову и произнес глухо:

- Я хотел поступить бухгалтером в контору. Бек согласился взять меня, но потом отказался.

- Причина?

- Сказал: не надо было зажигать спичку, когда перед тобой горячие угли.

Рашид даже не улыбнулся. Он хорошо знал нрав отца. Схватив Тураба за рукав, он силой потащил его к отцу.

- В своем ли ты уме? - с горячностью спросил он отца. - То не нахвалишься на своих "братьев мусульман", а то обижаешь человека из-за какой-то дрянной спички! Постыдился бы...

Рахимбек любил и немного побаивался сына. Он не перечил ему, даже когда был уверен в своей правоте. Тем более теперь ему не хотелось с ним ссориться. Однако Рахимбеку не, хотелось показывать этому ничтожному бухгалтеру в парусиновой куртке, какую власть забрал над ним сын.

Он молча пожевал губами, не зная, как выйти из затруднительного положения.

На веранде неожиданно появился человек.

- Бек, - выпалил он, тяжело дыша, - пожалуйте поскорее на завод...

- Что там случилось?

- Мешадибек, ваш племянник, мутит рабочих!

Бросив сердитый взгляд на палочки с румяным шашлыком, Рахимбек молча направился к двери. "Вот тебе и образованный родственник! Нечего мне было ждать от него добра. Давно уже подсказывало мое сердце, что он и на моем заводе выкинет какой-нибудь фокус".

В это время Рашид успокоил Тураба:

- Ты, дружище, будешь принят на службу. За это ручаюсь я! Приходи завтра.

Глава пятая.

Когда молодой мужчина с густой черной бородой, в форменной инженерской фуражке, пришел на чугунолитейный завод "Корпорации братьев Азимбековых", глаза чуть ли не всех рабочих с недоумением устремились на него. "Кто он?" шопотом спрашивали друг у друга. Даже убитый горем Байрам тоже с интересом глядел на красивого инженера.

А инженер, как ни в чем не бывало, медленно прохаживался между станками. Поровнявшись с каждым из рабочих, вежливо здоровался, внимательно вглядывался в лица, будто искал знакомых.

- Это Мешадибек, племянник хозяина, - наконец вспомнил кто-то из стариков.

Шопотом это сообщение стали передавать от одного к другому. Так и Байрам узнал, кто же этот непонятный пришелец.

Медленно прохаживаясь по цеху, Мешадибек подошел к Байраму. Слесарь посмотрел в спокойные, излучавшие мягкий свет глаза молодого инженера, поклонился и, не отрываясь от работы, сказал:

- Добро пожаловать!

Азизбеков пожал Байраму руку и, как старого знакомого, стал расспрашивать его о здоровье и делах. Затем спросил, как бы невзначай:

- Хорошо ли относится к вам мой дядя? Всем ли вы довольны?

- Большое спасибо, - вежливо ответил Байрам и в знак уважения к собеседнику прервал работу. - Мы все довольны беком, да продлит аллах дни его жизни.

Азизбеков с добродушной улыбкой поглядел на Байрама.

- Мой дядя превосходный человек, - говорил он. - И, наверно, платит своим рабочим гораздо больше, чем владельцы других заводов. Не так ли?

Байрам не знал, что ответить. Его теперешний заработок был много выше того, что он получал чернорабочим на нефтяном промысле. Но Байрам побоялся сказать правду хозяйскому племяннику, что заработка ему не хватает на жизнь, и вынужден был солгать.

- Сейчас, слава Аллаху, жалованье неплохое.

Скрестив на груди руки, Азизбеков стоял подле Байрама, разглядывая инструменты на верстаке.