Гусейн Гусейнов - Солнечный огонь

В тот вечер он засиделся в скверике допоздна и невольно слышал то, о чем мы с тобой говорили, прощаясь.

- Сынок, - сказал он мне, - ты попробуй сделать так, чтобы все, наконец, поняли! Я уже очень стар... Душа моя на нитке висит. Мне пора уходить... Почему же я не имею права совершить свой последний путь от порога родного дома?

- Где же ваш дом, ата? - спросил его я.

И увидел, как он молодо вскинул голову, как заблестели в темноте его глаза.

- Мой дом в Карабахе, - с гордостью произнес он и продолжил тоном, в котором таилась печаль: - И теперь он дальше от меня самых дальних стран. Сделай что-нибудь, сынок! Я слышал твой разговор. Неужели нет такого места на земле, откуда, если скажешь, весь свет услышит и рассудит по справедливости?.. Десять лет я уже жду этого... Сколько еще ждать?

Это был один из тех бесконечно трудолюбивых, преданно любящих свою семью и дом, бесконечно терпеливых крестьян, при виде которых у меня в Арафсе и Милахе подкатывал комок к горлу. В этих людях заключено что-то удивительно чистое и удивительно достойное. Что я мог пообещать ему? Чуть ли не до рассвета мы прохаживались вдвоем по набережной, и он рассказывал мне о своей жизни и о скитаниях последних лет.

Наверное, ты поймешь, с какими чувствами я улетал в Москву...

Конечно, никто не заставлял меня и дальше углубляться в эту трагическую для азербайджанского народа тему, но после наших бесед в нахчиванских горах и этой ночной встречи в Баку я ощутил нарастающее чувство долга перед этими простыми, ни в чем не виноватыми людьми. Я и в Москве стал теперь искать книги об армяно-азербайджанском конфликте, прочитал и те, которые приобрел в Баку. Мыслями своими теперь хочу поделиться с тобой прежде, чем начну писать книгу о том, что увидел и понял на Кавказе. Я глубоко убежден: мы все до тех пор не устроимся достойно на Земле, пока каждая капля невинной крови, каждый безвинно обиженный человек не станут для нас столь же глобальными и значимыми, сколь глобальна и значима мировая политика. Общечеловеческое братство, без которого гибель мировой цивилизации в войнах неминуема, требует распространения и возвышения этого принципа. Каждый безвинно пострадавший человек соразмерен всему человечеству. И покуда есть люди, страдающие без вины, человеческое счастье вообще не может быть достигнуто. Этому учили нас все великие гуманисты от Христа и Магомета.

Ты скажешь, я - максималист. Возможно. Но, согласись, пока подобный подход не станет политическим принципом, мы будем вновь и вновь обречены на кровь, этнические чистки, на обездоленных стариков и лишенных детства детей.

Любой человек, не совершивший зла, должен иметь гарантии неприкосновенности, право на свою землю, где похоронены его деды и отцы. На жилище. На безопасность своих детей. На жизнь.

Почему тот старик из села около Шуши, никому не делавший зла, не занимавшийся политикой, не участвовавший ни в каких погромах, а просто живший и пахавший землю, растивший детей и внуков и даже деливший хлеб-соль с соседом-армянином, превращается в одночасье в лишенца, беженца, на глазах у которого совершаются страшные злодеяния? Почему он должен уходить с земли предков? Почему? Вот вопрос!

Что за дело этим обыкновенным крестьянам, пастухам, учителям-подвижникам сельских школ до чьих-то безумных планов создания великих государств "от моря до моря"? Что за дело до притязаний вести свой род напрямую чуть ли не от прародителей человечества, произвольно наделяя своих соплеменников качествами "выдающейся", "самой культурной" нации. Зачем людей с расплющенными от работы руками уже не один век втягивают в политическую мясорубку?

Разные ответы могут быть здесь. Хотя истина одна. И она лежит на путях честного ответа лишь на один вопрос, старый как мир: кому выгодно?

Я попробую суммировать пока предварительные свои размышления и впечатления от прочитанных искренних и серьезных книг, среди авторов которых есть, между прочим, и армяне.

Начну с очевидного.

Структура потоков беженцев. В конце 80-х годов были проведены массовые социологические обследования. И прежде всего в анализе их результатов обращает на себя внимание то, что отъезд из Азербайджана армян, проживающих, в основном, в городах, фактически осуществляется под контролем правоохранительных органов, он проводился организованно, с сохранением как денежных средств, так и имущества. Значительная часть выезжающих из Баку армян направилась в южные районы РСФСР. Наверное, есть разница в том, насколько более приспособлен к современной жизни человек, который ранее жил и работал в городской среде. Бесспорно, у горожан больше возможностей и навыков, чтобы успешно адаптироваться при смене места жительства.

Поток азербайджанских беженцев из Армении, например, по состоянию на 10.12.1988 года оценивается количеством около 130 тысяч человек. Это было сельское население из 17 районов Армении.

Как же происходило выселение? Не беру здесь во внимание даже форму и методы обращения с людьми. Посмотрим на материальную сторону вопроса. Вот какие факты я раскопал. Закупка имущества происходила (если происходила!) по монопольно-низким ценам: корова - 30 рублей, баран - 8 рублей, 10 кур - 3 рубля, один гектар плодородной земли - 4 тысячи рублей. Однако доставка выезжающих к границе республики проводилась по цене 100 рублей за человеко-километр. На выезд одной семьи из 5 человек (среднестатистическая численность азербайджанской семьи) на расстояние в 50 километров необходимо было выплатить 25 тысяч рублей! Это фантастическая сумма, если учитывать, что хороший автомобиль стоил в те годы 8 тысяч рублей. Таким образом армянам с лихвой возвращались все денежные средства, выплаченные за оставляемое имущество. К тому же эти мизерные компенсации выплачивались лишь в первый месяц-два с начала карабахских событий, до массового изгнания азербайджанцев. Их получили единицы семей. Подавляющее число людей бежало из Армении в одном исподнем белье...

Часть изгоняемых заставляли также писать расписки на чистых листах бумаги, заверенных печатями поссоветов, нотариальных контор, а в ряде случаев - и райисполкомов, о выплате денежной компенсации или обмене жилплощади.

Все опрошенные отвечали, что основными мерами воздействия были избиение, угроза физической расправы, угроза оружием. Опрошенные говорили еще и о большом количестве холодного оружия, топориков в руках членов бандгрупп. Практически все опрошенные отмечали присутствие в бандгруппах лиц в форме милиции.

Распространившаяся паника, полная безнаказанность бандитов, немотивированные убийства невинных людей привели к массовому бегству азербайджанцев в леса и горы по направлению к границе с Азербайджаном осенью 1988 года.