Сергей Хитун - Дворянские поросята

Низкорослый, в бархатной куртке, учитель пения стоял плотно прижавшись сзади к ученице. Его руки обхватили ее талию и сошлись где-то спереди на ее животе и, может быть, немного выше.

- Ваша диафрагма... тут... подверните ее кверху. - Его голос слегка дрожал. - Верхнее "до" требует поддержки.

Черноглазая певица с пунцовыми губами и с таким же лицом, опешенная, смущенная, смотрела в сторону двери.

Бароненко едва успел выпрямиться в кресле и спешно уткнуться в свою газету, когда маэстро захлопнул довольно громко дверь Он продолжал говорить что-то, но ученица молчала.

Наконец, певица вышла и поспешила к выходу. Бароненко узнал ее. Она была одной из трех дочерей дьякона местного Кафедрального Собора. Все три сестры пели голосами ангелов.

В соседней комнате настала тишина. Где-то в дальней части квартиры были слышны звон посуды, звук откупоренной бутылки, заглушенный разговор.

Бароненко чувствовал одиночество и робость. Чтобы их побороть, он вспомнил подбодрявшие слова Кукушкина:

- Не стесняйся, Петя. Ты их всех заткнешь за пояс. Запоешь, камни будут слушать тебя и трава перестанет расти, - гудел бас Кукушкина. - Природа создала твои лицевые кости под счастливым углом и дала голосовые связки, по звуку подобные серебряным струнам. Тебе только и остается открыть рот и... петь. Твои слушатели будут очарованы. Я знаю. Я вижу их лица - лица богомольцев в Соборе. Когда Апостола читаешь или поешь соло на клиросе, я вижу влажные глаза и слезы восторга женщин, движущиеся в молитве губы мужчин и их религиозный подъем. Иди смело на пробу к этому итальянскому маэстро. Только не соглашайся брать у него уроки. Тебе не нужно этой музыкальной "мороки", бесконечных завываний в упражнениях на а, о, у, и, через которые проходят остальные попавшие в сети самозванцев-учителей пения, выкачивающих их деньги под предлогом поставить их голоса "в маску". Иди, только переменись из гимназиста в штатского. Можешь взять мой костюм. Маэстро не станет тратить свое время выслушивать какого-то безденежного школьника.

Бароненко глубоко задумался. Потом вздохнув, рассеянно проглядывал главные новости газеты:

"Трехсотлетие Дома Романовых... Потешные в среднеучебных заведениях... 150 шахтеров расстреляны на Ленских приисках, в далекой Сибири... Отчет А. Ф. Керенского в Государственной Думе о причинах забастовки на Лене... Черниговский Губернатор Маклаков назначен Министром Внутренних Дел...".

Остального Бароненко не дочитал. Он сложил газету в свой портфель и продолжал свое тягостное, нервное ожидание. Его беспокоила мысль о том, чтобы не опоздать на спевку пансионского хора - он был его регентом.

Думая о том, что может быть впустившая его женщина не доложила о нем профессору, он хотел даже пойти и снова позвонить у парадной двери. Но в тот момент дверь открылась. В приемную вошел маэстро.

Его желто-карие глаза быстро оглядели мешковатый пиджак и мятые штаны Бароненко. Прикоснувшись носовым платком куда-то между крючковатым носом и завернутыми кверху седеющими усами, он засунул его в боковой карман малиновой бархатной куртки.

- Кто вас послал ко мне? - спросил он с нотой высокомерия.

- По объявлению... в местной газете... о конкурсе певцов, - сказал скромно Бароненко.

Профессор молчал. Заложив руки в карманы брюк, он мерно покачивался взад и вперед. Один из его ботинок поскрипывал.

- Почему Вы думаете, что Вы заслуживаете участвовать в этом соревновании? - Он отступил немного назад и смерил взглядом Бароненко с головы до ног. Какой у Вас опыт в пении и кто Вам сказал, что Вы поете лучше других? Или... или потому, что Вы наслаждаетесь звуками своего собственного пения, а? - Он прищурил глаза. - Вы думаете, что у меня достаточно свободного времени, чтобы прослушивать каждого, который думает, что он хорош?

Опешенный Бароненко молчал.

- Ну, отвечайте, молодой человек. Почему я должен бы быть заинтересованным прослушать Ваше пение. - Он заложил руки за спину и зашагал по комнате.

- Я солист Архиерейского хора, неуверенно сообщил Бароненко.

Маэстро остановился и некоторое время стоял молча, поджав свои узкие, синеватые губы. Потом в более мягком тоне:

- Хорошо, где Ваши ноты? Ммм, "Le, Cor", по-французски... Гмм! Просмотрев вкратце ноты взятые из рук Бароненко, он сделал повелительный жест рукой, приглашая молодого певца, следовать за ним. Они оба вошли в Студию. Профессор проиграл на рояле интродукцию аккомпанемента к песне, легко и быстро. Тогда Бароненко запел.

Он начал с высокой сильной ноты - ноты полной металла, как звук серебряной трубы - трубы зовущей необъяснимой красотой, увлекающей в таинственную зелень гор. Ее призыв разбивался на сонм отголосков и они отозвались эхом по долине внизу. Он пел слегка закинув голову назад с полузакрытыми глазами, как .бы наслаждаясь своим пребыванием в крутых горах с глубокими ущельями, где каскады водопадов рокочут в унисон с зовущей трубой.

Извозчик с бородой просунутой между частоколом загородки, стоял уставившись глазами на окно откуда лились чудесные звуки. К нему присоединился застывший на месте почтальон. А низкие, густые, сочные ноты певца плыли ровно и мягко. Он пел и было невероятно, что этот молодой человек в сером "с чужого плеча" пиджаке, мог породить сладостное трепетание в груди и такие волнующие, ласкающие уши, звуки... А звуки лились волной похожей на аромат...

Маэстро одобрительно кивал головой и шевелил губами. Его маленькие руки аккомпанировали певцу мелодичными аккордами, еще больше украшая и без того красивый баритон Бароненко.

Женщина, впустившая Бароненко в дом, стояла у задней двери Студии. Она была неподвижна, ее полные губы были полуоткрыты, большие светящиеся глаза смотрели на певца. Одна рука с зажатым полотенцем была у ее груди; в другой была видна тарелка. Казалось, что она забыла дышать...

Когда пианиссимо поющего замерло, маэстро поднялся со стула.

- Хорошо, хорошо, - сказал он. - Ваш голос отличного качества. - Он зашагал по комнате. - Да, Basso cantante - это Ваш голос. - Он остановился перед Бароненко. - Но Вы не готовы быть солистом. Вы должны пройти школу Bell - Canto... Шаляпин тоже брал уроки пения... Также Карузо. Вам нужно развивать мышцы диафрагмы... подобрать и... кверху.

Его ладони сделали несколько кругов в воздухе перед животом.

Бароненко улыбнулся, вспомнив как профессор, обняв дочь дьякона, искал у нее место диафрагмы. Профессор счел это за знак согласия и продолжал:

- Кроме того, Вам нужны упражнения путем внутреннего массажа Ваших лицевых, лобовых костей Вашей маски. - Он согнул ладонь и приставил ее к переносью. - Маску массируют пением с закрытым ртом - мычанием. Только не горловым мычанием, а правильным. Для этого Вы должны выпустить, продуть как бы полдюйма воздуха через нос. Понятно? Вот так! - Профессор, продув воздух через нос, промычал гамму - это прозвучало, как мягко вибрирующая струна виолончели. - Так же как и игла ведет нитку в определенную дыру, так и этот пробивной воздух ведет через нос звук Вашего мычания в купол Вашей маски... Ясно? - Он внимательно смотрел в глаза молодого человека, как бы проверяя результаты своих слов.