Геннадий Исаков - Философский камень для блаженного (для людей пожилого возраста)

Но вот мы подходим к границе полосы невинности. Слабый наш разум начинает брать на себя управление ходом событий. Принимая руль на себя, человечество принимает ответственность. И только безнадежная бездарность при этом не поинтересуется: а куда, собственно, ехать, что впереди и где кюветы? Гигантская вина человечества перед Вселенной за обман надежд, связанных с его рождением, тенью зависла впереди. Уже сейчас наметился сход с предначертанной дороги. Безумная страсть по собственноиу благополучию без понимания его цели и понимания его пределов, а также качественной структуры этого благополучия грозят нам увести нас всех - и умных, и дураков - всех без исключения - в пропасть. Благодушию здесь не место.

Я закрываю заседание, господа, никого ни в чем не обвиняя, но с осознанием большой тревоги.

- Ваша честь! - снова Идиот, - Так пусть поп ответит Поэту, почему он собаку убил!

Священник махнул рукой.

- Да чтоб не мучился обжорством блохоед ваш ненаглядный! Из сострадания к нему!

АКТ ТРЕТИЙ. ИСХОД.

Я блаженно лежал на кровати, положив под голову папку с протоколами Великого Синклита. Ночь выдалась чрезвычайно напряженной, но усталости не было. Была радость сопричастности к великой тайне.

В таком положении и застала меня ворвавшаяся в комнату Маша.

- Ты сошел с ума! - закричала она. - Я тебя обыскалась! Где ты пропадаешь? Сейчас такое творится! Твои протоколы стали сенсацией! Телевизионщики бегают за мной, требуют следующих! Где они?

- А с теми что?

- Я не видела, но говорили, что информация вышла в эфир. В какой-то программе "Чепуха недели". Под рубрикой "Дурдом сошел с ума". Какие-то инстанции требуют опровержений, комментарий, свидетелей. Готовится передача от ворот дурдома. В прямой эфир. Народ требует показать Великий Синклит. А пока требуют следующих протоколов.

Я показал на папку под головой. Она схватила ее и умчалась вон. Как вскоре оказалось - своевременно. Не прошло и часа, как в комнату ворвались милиционеры и гражданские люди. Молча скрутили руки и поволокли на улицу. Там стояли желто-синяя милицейская машина и черная "Волга". В общем доставили в какое-то учреждение и ввели в кабинет, на двери которого было написано: "Следователь".

Широкий лысый мужчина за столом оформлял свои бумаги.

Осмотрел меня.

- Садитесь. - Указал на табурет. - Как Вас зовут?

- Дворником.

- Вот что, Дворник. Ты влип крепко. Тебе известны так называемые протоколы Великого Синклита? Впрочем ответа не требуется. Нам известно, что ты их принес из дурдома. И дальше проститутка их ввернула журналистам. А те из этого раздули представление. Процесс стал неуправляемым. Мы упустили начало. Теперь он должен быть под нашим контролем. И ты нам в этом поможешь. Прежде всего скажи, где следующие протоколы?

- Может быть у меня дома? С вами голова кругом пойдет.

Он посмотрел на моих доставщиков.

- Смотрели?

- Так ордер нужен!

- Ну - полудурки! Мухой обратно!

Конвой исчез за дверью.

- Тебе вменяется организация попытки дестабилизации общественного порядка. С дураков из дурдома ничего не возьмешь, мало ли чего они там городят, но ты - провокатор.

- О каком порядке Вы говорите? Нет нигде никакого порядка! Вон к дурдому мусоровозка какой день не приезжает. Таскаю мусор черт знает куда.

- Ты, парень мне голову не дури. Беспорядок в стране носит организованный порядок. Знаешь, как просеивают зерно? Кладут все в решето и трясут, и трясут его! Беспорядок и организован для этой цели. Чтобы все распределились по своим уровням. Когда все утрясется, вот тогда и будет самый крепкий порядок. Не тот антинародный, что был при коммунистах, а наш новый демократический. По которому: каждому - по его способностям! Что можешь - то и бери! Не можешь ничего - пошел вон.

- Куда?

- Да хоть на кладбище, мое какое дело? Народ давно истосковался по свободе сделать свою жизнь зажиточной. И мы не позволим никому мешать ему в этом! Желание народа для нас превыше всего. Оно для нас закон. Потому что оно естественно и законно. Ты не знаешь, как звери поступают? А поступают они по закону природы. В ней эталон правильности. Преступник не тот, кто тебе морду бъет, а тот, кто мешает это сделать, раз ты слабак. Вот источник истинной демократии. Не становись на ее пути! Ты понял что-нибудь? Или тебя нужно подвергнуть медицинской экспертизе?

- Я не понял, отличается чем-нибудь человек от зверя?

- Конечно. Тем, что он может фантазировать и изобретать.

- А мораль? Совесть? Общественное сознание?

- Сознание от быта. Когда обустроемся, тогда и будем думать об этих штучках. Первично, парень, материя. Этого еще никто не отменял. Но меня сейчас не перевоспитание тебя интересует, а совсем другое. Кто этот - Блаженный? За ним должен быть след. Он до дурдома где-нибудь обязательно должен был наследить.

- В каком смысле?

- В смысле противоборства с народом.

- А почему обязательно?

- Да потому что такой ум не может не оставить след в этой жизни. Хочет он того или нет. Таких умов мало. Поэтому он всем опасен.

- В криминальном смысле?

- Да, в любом! Но больше в идеологическом.

- Что Вы можете сделать с ним? Он уже в дурдоме!

- Нет, парень, он и там опасен. Но скажу тебе и другое, что ты не знаешь. Мне жаль этого человека. Такие, действительно, не часто встречаются. Пошла волна негодования, более того - ярости. Ему грозит расправа. Для него же будет лучше, если мы спрячем его. То есть совсем изолируем ото всех. Так что ты помоги нам.

- А мне что будет за это?

- Отпустим потом на все четыре стороны.

- Существует ли предательство? - спросил я Следователя.

- Нет. Потому что в денежном мире все, что ни делается все предательство, но оно им не считается, а в духовном, бескорыстном наоборот, - предательства ни в чем нет, но ему не верят.

- А было ли предательство Иуды?

Следователь засмеялся:

- Ты не знаешь, чему служит драматизм сюжета?

Тут вбежал какой- то человек и закричал ненормальным голосом.

- Смотрите, что, сволочи делают!

- Что, что?

- Включайте телевизор! Посмотрите "Чепуху недели".

Мой визави бросился к телевизору и включил его. Шла читка последних протоколов Великого Синклита. В конце было сообщено, что завтра от ворот дурдома будет организована прямая трансляция встречи с обитателями его.

- У него остался последний шанс. Мы сейчас поедем к нему и увезем. - тихо сказал Следователь. - Пошли. Покажешь его.

- Сейчас нет. - твердо ответил я. - Завтра покажу.

Меня увели в камеру предварительного заключения. Наступила ночь, наполненная кошмарами. Сон и ощущения совместились, как совместились параллельные миры. Реальность раздвоилась. Как будто она всегда была с подтекстом.

Когда мы со Следователем прибыли к месту трансляции, там уже кипела и орала многотысячная толпа. Тут Ольга Ивановеа стояла у переносного торгового столика, а полковник Сковородников со студентом Альбертом носили к ней ящики с водкой. Торговля шла бойко. В толпе сновал Витя-Прыщ и поддерживал всеобщий энтузиазм. Напивались крутые молодцы с душой компании эсэсовцем Волом. Гневные речи произносили священнослужители. Многие ждали зрелища. А кто-то - дальнейшей информации. В отдалении от общей свалки понуро стоял бомж Животовский.