Марианна Яхонтова - Декабристы

В а н ь к а. Ведь палить будут.

С е н ь к а. На войне всегда палят.

В а н ь к а. Сень, а Сень, я боюсь. Мне дяденьку жалко.

С е н ь к а. А я не боюсь. Я сам генерала убью, тыщу убью.

(Залп из орудий.)

Ж е н с к и й г о л о с (из избы). Идите домой, стервецы! Убьют. Слышите? Уши оборву.

С е н ь к а. Идем, а то накладет.

В а н ь к а. А ты говорил - тыщу.

С е н ь к а. Это тетка, а не генерал. Не плоше царя фонарей наставит.

(Сенька и Ванька входят в избу. Второй залп из орудий. Крики: "Вперед, ребята". "Бегите! Спасайтесь!" Вбегают несколько черниговцев.)

Ч е р н и г о в ц ы. Муравьев убит. Все пропало. Бегите! Бегите!

(Вбегают Степан и Кузьмин.)

С т е п а н. Сволочь! Сволочь!

К у з ь м и н. Назад! Трусы! (Замахивается прикладом на черниговца.)

С т е п а н. Опять в кабалу?! Врешь! (Прицеливается в другого черниговца, и все бегут назад. Спасенихин и Матвей Муравьев вносят Сергея Муравьева.)

С п а с е н и х и н. Кладите, Матвей Иванович, - может, отойдет. Картечью в висок. Ах, ты, господи!

М а т в е й М у р а в ь е в. И плечо раздроблено.

С п а с е н и х и н. Все бегут, Матвей Иванович. Эх, и Степан упал. Первым залпом пятерых свалило. Вона, наши отбиваются. Все семеновцы бывшие, не эта шпана. Надоть к им бежать. Коли отойдет, скажите, что, мол, семеновцы тылу Гейсмару не показывали, волю поняли. А нет, прежде свидимся - сам скажу. (Уходит.)

С е р г е й М у р а в ь е в. Где они? Кто здесь?

М а т в е й М у р а в ь е в. Это я, Сережа.

С е р г е й М у р а в ь е в. Помоги мне встать. Я ничего не вижу.

М а т в е й М у р а в ь е в. Это кровь. Ничего.

С е р г е й М у р а в ь е в. Почему я здесь? Я ничего не помню. Артиллерия молчит. Я должен итти.

М а т в е й М у р а в ь е в. Все бегут. Кончено. Чудес нет...

С е р г е й М у р а в ь е в. Пусти меня, семеновцы не бежали.

(Входит раненый Пашков.)

П а ш к о в. В бегуны ушли с этой планиды. Вот и я котомку беру, уходить время. Тяжела будет твоя, Сергей Иванович, - ношу чужую взял. Рад бы пособить, да некогда. (Падает.)

(Входит Бестужев.)

Б е с т у ж е в. Сражение кончено.

М а т в е й М у р а в ь е в. Бегите!

Б е с т у ж е в. Вы с ума сошли! Я там, где Сережа.

М а т в е й М у р а в ь е в. А где Кузьмин?

Б е с т у ж е в. Застрелился. Куда ты, Сережа? Дай, я помогу тебе.

С е р г е й М у р а в ь е в. Нет, нет. Они там.

(Вбегает Гульбин.)

Г у л ь б и н (увидев Сергея Муравьева). Обманщик! Погубитель! Будь ты проклят! (Поднимает штык и бросается на Сергея Муравьева.)

С е р г е й М у р а в ь е в. А! Вот она, смерть. (Бестужеву.) Уйди. Он прав, он должен убить меня. Я хочу умереть. Скорей.

Б е с т у ж е в (хватая с земли винтовку). Прочь!

Г у л ь б и н. Застрелю!

Б е с т у ж е в. Спасайся! Оставь нас. Думай о себе.

Г у л ь б и н (бросает винтовку и бежит.).

Г о л о с Г е й с м а р а. Спасибо, ребята! Мятеж подавлен. Возьмите у них оружие.

ЗАНАВЕС

ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ

КАРТИНА I

Петропавловская крепость. Алексеевский равелин. Каземат N 12. Сергей Муравьев лежит на нарах. Часовой стоит у двери. На столе свеча.

С е р г е й М у р а в ь е в. Какой день сегодня? Я не помню. (Часовой молчит.) Ах, да, здесь нет ответа на вопросы, Алексеевский равелин молчит. Муравьева тоже нет больше, я только номер 12. Кажется, что голова развалится от этого стука. Ведь так стучат днем и ночью, чтоб не дать спать. Лучше бы дробили кости, но не пытали бессонницей. Какая-то путаница слов, и рану кто-то сверлит тонкой проволокой... Ты молчишь? Но и я говорю, чтоб не забыть слова... Только бы спать, Миша, на одну минуту... Ты скажи Марине, кровь на руках, как лепестки мака, и маки осыпаются, лепестки кружатся, падают и липнут к лицу холодные, влажные, живые. Мои руки тяжелы, я не могу поднять их... закрой мне лицо от них, закрой лицо.

(Входят: Николай и Левашев.)

Н и к о л а й. Как вы думаете, добьемся мы чего-нибудь от него сегодня? До сих пор все было напрасно. Я думал, что бессонница свалит самого Геркулеса.

Л е в а ш е в. Геркулес имел только мускулы, ваше величество. Телесная крепость часто скорее уступает перед лишениями. Здесь же мы имеем дело с душой закоренелого преступника. Сейчас вечер, лихорадка усиливается. Можно попытаться.

Н и к о л а й (часовому). Говорит о чем-нибудь?

Ч а с о в о й. Бредит все, ваше императорское величество. Люди ему чудятся какие-то.

Н и к о л а й. Хорошо. (Сергею Муравьеву.) Как вы себя чувствуете?

С е р г е й М у р а в ь е в. Благодарю вас.

Н и к о л а й. Я бы хотел передать ваш ответ вашему отцу. Горесть его и отчаяние не имеют границ. Потерять сразу трех сыновей, - это ужасно. А вы могли бы облегчить его страдания, как и того несчастного юноши, увлеченного вами. Он близок к безумию, и в вашей воле спасти его. Я говорю о Бестужеве.

С е р г е й М у р а в ь е в. Спасать можете вы: закон, власть, милосердие - к вашим услугам.

Н и к о л а й. Бестужев во всем сознался и назвал соучастников.

С е р г е й М у р а в ь е в. Нет.

Н и к о л а й. Вы не верите, но я вам это докажу. Нам нужно лишь ваше подтверждение, потому что Бестужев с отчаяния мог оговорить себя и других, в том числе и вас.

С е р г е й М у р а в ь е в. Меня нельзя оговорить, я взят с оружием в руках... У предателей всегда холодные липкие пальцы.

Н и к о л а й. Я говорю о том совещании, что было у вас в палатке.

С е р г е й М у р а в ь е в (с усилием). Что это было? Да, летом в лагере. Солдаты разошлись...

Н и к о л а й. К вам пришли офицеры и один из них привез вам ноты от Марины Стрешневой, но вы были заняты другим.

С е р г е й М у р а в ь е в. Около моей палатки солдат играл на бандуре, и я помню...

Н и к о л а й. Что вы помните?

С е р г е й М у р а в ь е в. Что мне понравилась его игра.

Н и к о л а й. Ваше положение не располагает к каламбурам. У вас шел разговор о цареубийстве и вооруженном восстании; были - Пестель, Бестужев, князь Волконский и князь Барятинский.

С е р г е й М у р а в ь е в. Спросите у Шервуда, я не служу вам, нет.

Н и к о л а й. У Шервуда? Но вы убили его, так же, как Стрешнева и его сестру.

С е р г е й М у р а в ь е в. Она жива. Незачем говорить о ней.

Н и к о л а й. Она умерла через неделю после смерти брата. Она не была ни больной, ни безумной и все же не хотела жить. Почему? Потому что вы убийца.

С е р г е й М у р а в ь е в. Потому что в России могут жить только Шервуды... только они. Или вы и он одно? То же лицо и тот же голос. Убит и все же жив.

Н и к о л а й. Замолчите. Или ваша смерть будет ужасна.

С е р г е й М у р а в ь е в. Гульбин поднял на меня штык - вот где был ужас. Чем же можете вы угрожать мне теперь?

Н и к о л а й. А ведь Гульбин был прав, Муравьев. Вы обманули его, как обманули и Бестужева. Вы были близки к Марине Стрешневой и оставались его другом. Вы лгали ему вместе с ней. Она была красива, и я не осуждаю вас, но Бестужев тоже имел право поднять на вас штык.

С е р г е й М у р а в ь е в. Да не вам осуждать меня. Кто вы сами? Всюду они: фельдфебель и шпион, шепчущие отвратительные анекдоты, с влажными затуманенными глазами...