Сергей Каледин - Коридор

- Понятия не имею. Сейчас, одну минутку. Из Светкиной квартиры текла музыка. Светка открыла дверь.

- Как тебя по отчеству? - спросил Ромка.

- Кто еще? - раздался из комнаты недовольный мужской голос.

Светка, не оборачиваясь, ногой лягнула дверь:

- Этот еще голос подает!.. Ромочка-золотце, а тебе зачем мое отчество?

- Липа тебя в завещание вставляет.

- Меня-а?.. Артуровна. Тьфу, по паспорту: Авдеевна. Смотри, трепанешь кому - убью. И замуж больше не возьму.

- ..."Авдеевна"- ее отчество! Светлана Авдеевна Петрова.

Нотариус вписала отчество в завещание.

- Да! Еще,- вспомнила Липа,- перину - тоже внуку.

- Бабу-уль...

- Ты, Ромочка, ничего не понимаешь. В наше время перина - большая ценность. Правильно я говорю, барышня?

- Дальше,- процедила "барышня".

- С этим все.- Липа достала папиросу и закурила.- Теперь главное. Запрещаю являться на мои похороны дочери, Бадрецовой Людмиле Георгиевне, и внучке, Кузиной, Татьяне Львовне. Не хочу видеть.

- Это не может быть отражено в завещании,- утомленным голосом, глядя мимо Липы, произнесла женщина.

- Это еще почему? - нахмурилась Липа.

- Завещатель имеет право распорядиться только материальными ценностями. Молодой человек, вы-то хоть понимаете, о чем я говорю?

- Но ведь можно сделать запись, содержащую волеизъявление завещателя,неожиданно подал голос старший лейтенант Игорь, до сих пор сидевший с опущенными глазами.- Юридической силы это иметь не будет, но - на бланке или со штампом нотариальной конторы - свою роль сыграет.

Липа, Ромка и даже нотариус удивленно взглянули на него.

- Не знаю .. Но это же не будет иметь юридической силы... И вообще у меня ограничено время...

- Тогда вот что,- решительно сказала Липа.- Тогда я сама напишу, а вы просто поприсутствуйте.

- Ну, пожалуйста,- пожав плечами, согласилась нотариус.-Пишите.- И, взглянув на Ромку, заметила: - Весело живете.

- Теперь можно и чайку попить спокойно,- сказала Липа, проводив нотариуса до лифта.- Игорь, вы чайку с нами выпьете? Ромочка, что это с тобой, тебе нездоровится?

- Бабуль... Тут вот какое дело... Игорь-то, оказывается, мой брат...

Липа плюхнулась на диван.

- В каком смысле?

- В прямом.

- Ты хочешь сказать, что у Левы, у твоего отца, была связь с другой женщиной? - Липа сделала неприступное лицо.

- Угу,- кивнул Ромка.

- ...Ты хочешь сказать, что в то время как твоя лать, жена Левы...

- Именно! Золотые слова! В то время как моя мать, жена Левы... А чего ты разбушевалась?! Игорь-то здесь при чем?

- Олимпиада Михайловна! - выкрикнул весь красный Игорь.- Поймите, мне ведь ничего не надо. Я человек взрослый, самостоятельный... Я юридический заканчиваю заочно... У меня жена, дочь... Это мне мать только недавно сказала.

- Игорь только что мать похоронил,- добавил Ромка.

- Господи, бедный мальчик! - Липа всплеснула руками.- И что же теперь делать? Ромочка, что нам те-тгерь делать?.. И Лева ничего не знает!.. Давайте я позвоню ему.

- Погоди, бабуль, успеется. Лучше чайку попьем. А может, на уголок сбегать по такому случаю?

- Да я захватил,- Игорь достал из "дипломата" бутылку коньяка.

Ромка присвистнул:

- Богато живешь, братан!

- Действительно, ведь он тебе брат,- задумчиво произнесла Липа, разглаживая ладонью сморщившуюся клеенку на столе.- Никак не могу свыкнуться с этой мыслью.

- А чего с ней свыкаться-то? - усмехнулся Ромка.- Ты погляди на нас. Даже ногти одинаковые.- Он взял Игоря за руку и показал Липе две кисти свою и его.

- Одинаковые... Да... И глаза похожи, и волосы... Вот только нос у тебя Анечкин... Но это будет такой удар для Люси!..

- Брось, бабуль! Какой еще удар! Она отца терпеть не может!

- Не знаю, не знаю... Постой, Рома, но ведь если он тебе брат, значит, он мне внук?

- Ну, не совсем... Отец-то тебе зять. Притом бывший.

- Нет, ты что-то путаешь, Рома,- строго сказала Липа.- Раз тебе - брат, значит, мне - внук... Но я же не отразила его в завещании!..

- Переживет,- засмеялся Ромка.- Бабуль, ты с нами выпьешь за знакомство? Сосуды расширишь, давление уберешь. Давай!

- Ну, налей... Хватит, хватит... Но как же все-таки?..

- Бабуль, а чего ты вроде как недовольна? Новый родственник! Братан! Ништяк! Ништяк, Игорь?

- Ништяк,- неуверенно произнес старший лейтенант.

Липа отхлебнула коньячку, и видно было, что новый "внук", несмотря на то что он - результат измены зятя, ей нравится. И действительно, похожи с Ромкой.

- А ты к отцу вообще не ходи, понял? - Ромка положил руку Игорю на погон.- Не ходи. Чего тебе?.. Начнет нудить: почему, зачем, откуда?.. Да на кой он тебе! Брат - вот он! - Ромка хлопнул себя по груди.- Бабушка - вот она! Бабуль! Поцелуй его, а!

14. МАРЬЯ

На двери в пластмассовом пакетике висела карточка "Шукурова К. А.". Второй кармашек был пустой. | Ромка постучал, никто не ответил. Он постучал сильнее.

Потом осторожно приоткрыл дверь.

Посередине стоял круглый старомодный стол, покрытый зеленой скатертью с черным инвентарным номером на свесившемся углу. По обе стороны окна кровати напротив друг друга, две тумбочки, два будильника, два шкафа - всего по два. Стульев, правда, три, один в углу с дыркой, под ним на низкой табуреточке горшок.

Правая половина комнаты была обжитая: на тумбочке прислоненная к вазе фотография толстой девочки в старинной резной рамке. Над кроватью коврик с оленем.

В комнате никого не было. Игорь поставил торт на стол.

- Голяк на базе,- покачал головой Ромка и тут заметил в необжитом углу вплотную к шкафу маленький диванчик, наполовину заслоненный спинкой стула. На диванчике - толстую старуху. Старуха была в валенках, несмотря на май месяц. Старуха спала.

- Она? - шепотом спросил Игорь.

- Не-е, другая... Которая на двери.

Ромка подошел вплотную к диванчику, чтобы выяснить, где вновь поступившая Сокова Мария Михайловна. Тронул старуху за плечо, та что-то пробормотала.

- Извините, не скажете, где Сокова Мария Михайловна?..

Старуха зашевелилась, выкарабкиваясь из сна; Ромка наклонился поближе и на сером отекшем лице заметил две волосатые бородавки: над губой и на подбородке.

- Игорь! - Ромка повернулся к брату и потыкал пальцем в воздухе над головой старухи.- Вроде она... Тетя Маруся!..

Старуха чуть дернулась, бормотнула что-то, приоткрыла один глаз, затем другой...

- Жоржик! - пророкотала она глухим басом. И заплакала, по-прежнему не меняя сонного на боку положения.

Ромка смотрел на двоюродную бабку, на ее неузнаваемое лицо, на мокрые от слез дряблые щеки и шмыгал носом.

Марья плакала, не шевелясь, не отирая слез, и они тоненькими ручейками текли по обеим щекам на подушку.

- Давай вставай! - сморгнув слезы, бодрым голосом сказал Ромка.

Марья протянула вперед короткие, тяжелые, как у Липы, руки: - Тащи!

- Ну, как добралась? - спросил Ромка, когда старуха села.