Инна Кинзбурская - Дорога на высоту

Я мою огурчики и предлагаю:

-- Давай я приготовлю кофе.

-- Хорошо, делай на троих.

-- То есть?

-- Я сегодня не ем, после вчерашнего у меня разгрузка. -- А. опять усмехается. -- Как видишь, в молодости я спокойно относилась к своей полноте, а сейчас хотелось бы быть похудее. А Н-ку надо покормить. И вас тоже.

-- А где Н-ка? Спит?

-- Ну что ты, он молится.

В это время на кухню заглядывает Н.Н. Он еще в талите, и это белое покрывало еще сильнее подчеркивает бледность и седину, словно сливается все воедино. Меня опять вдруг поражает сходство Н.Н. с великим заокеанским ребе.

-- Скорее, ты знаешь, который час! -- говорит Н.Н., сбрасывает талит, и сходство сразу же пропадает.

На кухню заходит муж. Н.Н. кивает ему как-то подчеркнуто сухо, А. здоровается не глядя, продолжая укладывать свертки. Но может, им просто не до нас, они спешат.

Через четверть часа мы садимся в машину. За рулем А., Н.Н. рядом, пристегивает ремень. Она уже, наверное, пристегнулась, но мне не видно, я сижу за ней, а черную полосу, что пересекает его грудь, я вижу, мне кажется, что это цепь, которой он себя приковал. К чему? И сам ли?

-- Все? -- А. оглядывается на нас. -- Двери закрыты?

Она очень деловая и озабоченная в эти минуты. Машина трогается, мы мчимся по утреннему городу в строю машин. Я вижу на руле руки А. Они лежат спокойно и уверенно, и мне чудится, что это не серийная машина японской марки, а единственный в мире, их корабль, и руки А. лежат на штурвале.