Владимир Кожевников - Забытый - Москва

Когда вереница бояр иссякла, монах тронул Дмитрия за руку:

- Пора и нам, князь. С Богом.

- Ну что ж...

Отец Ипат подвел Бобра к Великому князю, поклонился, проговорил громко, внушительно:

- С приездом, Великий князь, в родные стены. С молодой женой! Счастья вам, здоровья да согласия! Пусть сопутствует тебе удача во всех делах твоих! Вот прими в помощники и оцени по достоинству зятя своего, волынского князя Дмитрия, он прибыл на днях из Литвы.

Бобер взглянул на князя, оценивая вблизи, опасаясь подавить взглядом: "Хорош! Взгляд-то, может, и простоват, да решителен. Это тоже к лучшему!"

- Здрав будь Великий князь! Прими мои поздравления.

Князь смотрел на Бобра во все глаза, оценивая: "Что-то хлипок... Невысок, худ... Как это он огромного рыцаря смог завалить? Надо попробовать с ним на мечах... А смотрит хорошо, не как дядя Вася. Не свысока, не как на маленького. А вровень. Только тяжело как-то... будто ладонью тебе лицо отворачивает, отталкивает..."

- Здравствуй, князь Волынский! Спасибо за поздравления. Я рад, очень рад тебя видеть! Вот сейчас разделаюсь с церемониями, вздохну, умоюсь и заходи. Пока там пир готовят - поговорим.

Бобер приподнял брови:

- Не устал с дороги?

- Не-ет, не волнуйся. Вот жена моя, Евдокия, - Бобер поклонился жене, - вот бояре близкие: Михаил, Федор. Запомни их, полюби, - Бобер раскланялся с боярами.

- Миша!Позовешь князя Дмитрия сразу же, как управлюсь со встречей. А сейчас пойдем, что там еще осталось?

* * *

Уже через час Бренк вошел в палату к Бобру. Тот сидел в обществе жены, Юли и монаха и слушал веселый рассказ женщин о свадьбе, князе и новом московском житье-бытье. Сыновья чинно сидели рядом с отцом на лавке и внимательно, по-взрослому слушали разговор.

Мишу поразили прекрасные, абсолютно счастливые лица женщин. Особенно Юли, глазищи которой так бешено-радостно сияли, что превращали ее в какую-то просто сказочную птицу.

"Ну и ну! Как это я раньше в ней не заметил?!" - он так и застыл у порога с приоткрытым ртом, забыв с чем пришел.

- Проходи, проходи, боярин, чего встал, - весело загудел отец Ипат, садись, промочи горло, сказывай, зачем пожаловал.

- День добрый, хозяева, - Миша встряхивается по-собачьи, отгоняя наваждение, - Великий князь и княгиня зовут вас к себе на ужин. Но допрежь того тебя, князь Дмитрий, Великий князь просит к себе, поговорить с глазу на глаз. Пойдем, я провожу.

- Хорошо, - Бобер внимательно оглядывает посланца, замечает, как он смотрит на Юли (впрочем, это все замечают, прежде всего сама Юли, которая начинает безотрывно глядеть на Мишу, бесовски улыбаясь и вгоняя его во все большее и большее смущенье), улыбается тоже, - только ты все-таки пройди, сядь на минутку.

Миша проходит и садится на край скамьи, прячет глаза от Юли.

- Скажи мне, боярин, вот приехали вы... и сразу, еще вздохнуть не успели - раз! раз! уже зовет, уже дела делать. Он что, всегда так, или с нами особая срочность?

- Врать не буду, - Бренк не может не оглянуться на Юли, натыкается на ее улыбку, опять поспешно опускает глаза, - ждет он тебя, с нетерпением ждет. Потому и сейчас зовет. Чтобы поговорить серьезно, до пира, да веселья.

- О чем?

- Это он сам тебе сейчас скажет. Пойдем.

- Пойдем. Ну а вы, - Бобер оглядывается на своих, - готовьтесь к пиру. Любань, ты для меня приготовь уже все по-московски, а то я пока...

- Приготовим, приготовим, - отвечает за всех монах, - ступай с Богом, - и крестит уходящего Дмитрия в спину.

* * *

Если бы не пожар, это была бы та самая палата, где принимал Кориата Семен Гордый. Теперь, в еще недообустроенной новой Семенов племянник принимал Кориатова сына. Он вышел из-за стола, широко улыбнулся:

- Ну, здравствуй еще раз, зять!

- Здравствуй, Великий,.. - Бобер запнулся, усмехнулся, не находя верного слова.

- Давай так, - перебил Дмитрий, - мы тут сейчас одни. Когда одни, тогда - шурин. Или лучше "тезка". Идет?

- Идет!

- Проходи, садись.

Бобер прошел и сел, смотрел вопросительно. Дмитрий обошел стол, устроился напротив, уставил было свои шустрые глаза в глаза зятю, но сразу потупился:

- Ну рассказывай!

- О чем? - удивился Бобер.

- А обо всем. Как доехал, понравилась ли Москва, что не понравилось, что делать думаешь.

- Много вопросов, - улыбнулся Бобер, - да еще каких! Разве так сразу ответишь? Доехал хорошо. Приключеньице было одно, но о нем отдельный разговор. Москва? Что ж Москва... Пожарище пока... стройка... Но народ у тебя, князь... э-э, тезка, хоррош! Цепок!

- Как-как?!

- Носа не вешает, смотрю. Даже в такой-то беде.

- А-а! Да. К бедам привычные.

- Что привычные - хорошо, а вот что бед много - плохо.

- Куда ж от них денешься...

- От каких и денешься. Вот пожар этот... Воды у тебя - целая река. Даже две. Неужто уберечься было нельзя?

- Стараемся. Все не получается, - князь смотрит, как не слышит.

"А я-то чего несу?! - сердится на себя Бобер, - он хочет, поди, чего-нибудь особенного услышать, а ты про пожар..."

И тут князь, словно решившись в омут головой, бешено-весело вновь заглянул Бобру в глаза:

- Слушай, тезка! Ведь ты татар бил! (?) - с полувопросом.

- Бил, - Бобер не прячет усмешку: "Вот что тебе интересно! Ну это мы в тебе подогреем".

- И... бегут?!!

- Хм. Бегут. Еще как бегут - не догонишь.

- Ухх! - Дмитрий сжимает кулаки, а глаза его алчно раскрываются. - А что для этого надо?

Бобер долго молчит, а потом спокойно:

- Войско.

- И только?! А-а! Большое - да?

- Зачем? Не обязательно. Это от того зависит, сколько там напротив встанет.

- Ну-так этого добра, я думаю, мы больше Олгерда сможем набрать!

- "Добра" на коровьем выгоне много. Только это не войско.

- Так уж сразу и "на выгоне". Ты мое войско видел?

- Войска пока не видел...

- Ну! А говоришь!

- Ты мне вот что скажи, на заставы при мытниках вы каких воев ставите? Что получше, или похуже, или без разбору, какой подвернется?

- Нет, в заставы-то получше стараемся, там ведь постоянная служба как-никак, спрос, от разбойников опаска.

- Тогда совсем плохо.

- Что так? - голос у Дмитрия упал.

- Посмотрел я тут по дороге заставу одну.

- И что?

- Ни хрена не умеют. Только кулаком грозить, да меды жрать.

- Да? - совсем робко почти прошептал князь.

- Да. С таким войском татар не разбить никогда!

- И что же делать? - князь почти с мольбой смотрит на него.

- Что? Войско надо строить! А уж потом воевать.

- Да что ж его строить? Вон оно устроено: полки, воеводы. Конные, пешие. И снаряжены, и обучены как будто неплохо. И на подъем легкие. Кликнул приказ - и через три дня выступай... А?

- Ты с этим войском в поход ходил?

- Трижды! - Дмитрий гордо выпрямился.

- На кого?

- На Нижний. На тестя моего теперешнего.

- Ну и как? Разбил? Сколько у тебя было войска, сколько у него? Какие потери? У него, у тебя?