Иван Тургенев - Том 1. Стихотворения, статьи, наброски 1834-1849

   Опять! и это
Монах!

  Мой сын…

   Оставь меня, старик;

Не говори со мною, друг… Твоей
Молитвы ждет твой бог.

    Я это знаю;
Но я люблю уединенье…

     А!
Ты меня гонишь вон… я вижу —
Да, ты монах!

   Я?.. Ты сюда пришел
Не к богу.

  О, ты думаешь, что святость
Твои глаза довольно изощрила,
Чтобы читать в моих?

    Нет; я не свят,
Но я в твоих глазах читаю.

     Слушай,
Ты стар. Я это вижу. Перед богом
Ты долго был во прахе… Но поверь…
Я больше жил, чем ты. В твоей груди
Давно погасли страсти, а в моей
Убито всё — и доброе, и злое…
Теперь здесь пусто… да!

    Я тебя понял.

     Нет!
Ты думаешь, что я убил безумно
В начале жизни мою жизнь? О нет!
Во мне она погасла… Верь мне, старец…
Послушай… ты уверен сильно,
Что в сердце человека вместе с жизнью
И вместе с кровью вера есть. Но я,
Как неба, жажду веры… жажду долго,
А сердце пусто до сих пор. О, если
Ты мне ее, мой старец, возвратишь,
То я готов всю жизнь тебе отдать…
Всё!.. всё — но ты не можешь!

    Ты мне жалок.

Тебе я жалок!.. Твое имя?

     Имя
Мое — Антонио.

    Ты боишься ль смерти,
Антонио?

   Нет.

    А я ее боюсь. Но, старец,
Не думай, что, как робкое дитя,
Боюсь я жизнь покинуть. Видит небо!
Она была мне в испытанье! Но
Что будет — о скажи мне, — когда тело
Придет назад в объятия земли, —
Что будет там? и будет ли, скажи мне,
Антонио, это там?

    Скажи мне, Стено,
Что тебе сердце говорит?

     Молчит.

Ты произнес свой приговор.

     О старец!
Смотри… ни перед кем под небом и над ним
Не преклонял колена Стено. Видишь —
Я пред тобой… Старик, я умоляю
Тебя твоим спасеньем… О, подумай
О том, что ты ответишь мне… Но ты…

Не в силах… нет!

   Я слабый смертный, Стено,
И мне ли, грешному, произнести
Губительное слово приговора!..
Молись!

  Я это знал!
    Молиться!
О, если б видел ты, монах, как долго
Во тьме ночей, в тоске прошу я бога
Мне силу дать молиться. Но напрасно
Слова святые я произношу…
Они в душе ответа не находят…
Ее им не согреть, Антонио!

О, наконец я понял тебя, Стено!
Как трудно, тяжко тебе жить,
Ты мог бы быть великим, дивным
И… боже!

  О Антонио!.. Я готов
Отдать всю мою кровь по капле,
Но дайте мне мгновение покоя,
Но дай мне слезы! Больно мне, Антонио,
Но я не знаю друга. В этом мире,
В этом огромном мире я один. И люди
Меня прозвали злым… Но это мне не нужно,
Я выше их и мненья их. В моей
Груди есть мир: теперь он мир страданья,
Он мог быть миром силы и любви!

Зачем сюда пришел ты, Стено?

     Я?
Мне эти своды веют миром.

     Стено,
Останься здесь.

   На жизнь?

     Да.

      Нет.
Я здесь бы умер: я люблю свободу.

Свободу? ты?

   О, знаю я, Антонио,
Что я свободен так же, как убийца,
Которому над плахой сняли цепь.
Я не живу; но я произрастаю,
Но я дышу…

   И это жизнь, о Стено?

Нет. Но, Антонио, — мне жизнь эту
Покинуть страшно. Смерти жажду я,
И смерти я боюсь… И в этой, старец,
Подумай, в этой тягостной борьбе
Живу я… но мне трудно. Я слабею.
И эту мысль в могилу понесу я,
Что, когда это сердце разорвется,
Измученное горем и тоской,
Всё то, что хоронил я в своей груди,
Что мыслил я высокого, все думы
Моей души и всё, что на земле
Я выстрадал, — вся моя жизнь, Антонио,
Исчезнет безответно в молчаливых,
Безмолвных недрах вечности… Мой старец,
Как ты счастли́в!

   Послушай, Стено;
И я, как ты, знал горе. Вот, ты видишь,
Моя глава уж побелела — но,
Поверь мне, друг, — здесь страсти бушевали,
Как и в твоей. Мне восемьдесят лет,
II человек давно убит во мне,
Но часто грусть меня берет невольно
И давит слезы из потухших глаз. О, бурно
Провел я молодость. Но, наконец,
Мне надоел разврат и надоела
Мне жизнь. Вот, Стено. Я однажды
Увидел деву… Стено, это было
Давно тому назад — но све́жо помню
Я мою Лору. О! она была
Прелестней неба. Ожил я. Мне снова
Приветно улыбнулась жизнь.
Я полюбил. Но не хотел творец,
Чтоб я ее, нечистый, осквернил,
И взял к себе на небо. И я понял
Здесь божий перст. И с той поры к нему
Я бросился с любовию в объятья,
Как сын к отцу. И стал я снова жить.
Узнал я сон и сладость быть слугою
Того, кто создал необъятное одним
Всесильным словом. И с тех пор я здесь,
Мне здесь отрадно.

   О Антонио!
Я жил не так, как ты. Я мирно
Провел те годы, где ты бурно жил.
Молчит у меня совесть. И ты видишь,
Как я страдаю. Я скажу тебе
Мое проклятье. О старик, старик!
Молись, да не постигнет и тебя
Оно, старик, это сомненье.

     Стено…
Он уж ушел. Как много силы в нем!
Как много в нем страданья. В нем творец
Нам показал пример мучений
Людей с могучею душой, когда
Они, надежные на свои силы,
Одни пойдут навстречу мира
И захотят его обнять.

Мне легче, всё, что в моей груди
Я горя и страдания носил,
Я вылил в грудь чужую. Этот старец —
Он меня понял. О, по крайней мере
Я буду знать, что есть под этим небом
Одно живое существо, кому
Я, может быть, могу себя доверить.
До этих пор мои страданья я
Безмолвной ночи доверял. О, если б
Она могла пересказать всё то,
Что здесь

  лежит, как камень на могиле,
Ей люди б не поверили. Нет, нет,
Они б меня не поняли. Меня
С душой обыкновенной люди,
Нет — не поймут. Я им высок. Когда
Я молод был душой и верил
В любовь, я знал одно создание,
Которое мне было равно. О,
Ее не позабыть мне никогда!
Душами были мы родные,
И мы друг друга понимали. Двое
Мы составляли мир — и он был чуден,
Как всё, что на земле не человек.
В ее очах читал я ее душу,
В моих очах была моя душа…
Но дух ее для тела нежной девы
Был слишком мочен и велик.
Он разорвал с презрением препону
Его могучих сил. А я… проклятый,
Остался здесь. И с этих пор напрасно
Я душу сильную, великую искал.
Всё это так ничтожно перед нею.
С своими мелкими страстями люди
Мне опротивели. Мой мир мне опустел,
А этот мир мне тесен был. Во мне
Восстало гордое желанье, чтобы
Никто моих страданий не узнал,
И я вступил в борьбу с своей судьбою.
И если я паду — тогда узнают люди,
Что значит воля человека. Низко
Поставили они названье это,
И я хочу его возвысить — несмотря
На то, что люди этого не стоят.