Николай Гумилев - Том 2. Драматургия. Проза

Нежна ль орлица к своему орлу,
Когда их брак свершается за тучей?
Нет, глаз твоих томительную мглу
Пронижет страсть, как молнией летучей.

Но я невеста, знаешь ты о том
Я не себе принадлежу, другому.
Подумай, я же кесарева дочь,
Наследница державной Византии…
Но ты совсем не слушаешь меня,
И все мои слова и возраженья,
Едва сказав, сама я забываю…
О, почему так отступили стены,
Зачем здесь небо, залитое светом;
Широкими, горячими лучами?
Я только тучка, ты же ветер вольный,
По прихоти играющий со мною.
Вот ангел наклонился и глядит,
Хранитель мой и детских игр товарищ…
Зачем он грустен?.. Милый, милый ангел,
Я только тучка, мне легко и сладко.

Ну, как ты нынче спал на новом месте.
В покое, отведенном для тебя?
Не правда ли, тебе казалось странным,
Что не было с тобой твоей арабки,
Постель не пахнула верблюжьим потом,
И не ревели за окном гиены?

Вся ночь в виденьях странных и чудесных,
Всю ночь душа на дыбе палачей.
Орел кружился в высях неизвестных,
И клекот был — как стук стальных мечей.
Но часто прорывался в грохот стали
Пронзительный и безутешный плач,
И молнии какие-то блистали…
И плач… и сердце прыгало как мяч.
Был темный стыд, как смерть неотвратимый,
Который горше смерти тяготит…
Вослед за женщиной, такой любимой,
По темным переулкам крался стыд.
Проснулся… Утро было слишком ясно,
И розами был воздух напоен.
Но знаю я, что снился не напрасно
Ужасный и прекрасный этот сон.

Конечно, не напрасно: до полудня
По повелению императрицы
Свободен ты, а после заключенье,
Где не увидишь ты ни роз, ни солнца.
Я кесарев приказ исполнить должен.

О, случай, всемогущий, как природа,
Порхающий по воле здесь и там,
Не для себя иль своего народа
Я падаю теперь к твоим стопам,
А лишь для той, что молнией летучей
Во мне зажгла томительную страсть,
Лишь для нее, плясун веселый, случай,
Яви свою божественную власть.

Как ты забавно молишься. Люблю
И я сплетенья силлогизмов тонких.
В Египте это общая забава,
Там греки, финикияне, арабы,
При помощи логических фигур,
Геометрических сопоставлений
Творят еще неслыханные веры,
Которые живут, как мотыльки,
Лишь день один, но все-таки пленяют.
Скажи, ты не был там?

В Александрии
Я жил пятнадцать лет тому назад.

Как раз когда была там Феодора.

Какая?

Неужели ты не знаешь,
Что так зовут императрицу нашу?

Как, Феодора? С кудрями как смоль,
С горячим ртом и легкими ногами,
Белее, чем кедровые орешки,
Освобожденные от скорлупы?
Ха, ха… Теперь спасен я!

Ты не мог
С ней встретиться, она жила в пустыне,
Там некий старец наставлял ее
В искусстве покаянья и молитвы:
А ты наверно пировал в дворцах
Купцов богатых и центурионов,
Бывал на играх и звериных травлях,
Да посещал языческие школы.
Однако, скоро полдень, нам пора.
К тому же, в этот час императрица
Бывает здесь.

Ее то мне и надо.

Ты здесь еще?

Я здесь, императрица,
Благодарить тебя и день назначить
Венчанья моего с царевной Зоей.

Ты помешался, бедный человек.

И попросить еще, чтобы в поход
Был я, не Трапезондский царь, отправлен.

Но почему ты до сих пор не взят
Под стражу? Где ленивый этот евнух?

Он здесь, императрица, связан мною
За скучную назойливость свою.

Ужель осмелился, безродный нищий,
Ты нашего сановника связать?
Нет, это слишком… кто там? Стража, слуги,
Сюда, сюда, на помощь!

Феодора,
Что, родинка твоя под левой грудью
По прежнему похожа на мышонка?

Что говоришь ты?

Видишь этот шрам?
Ты помнишь, как меня ты укусила
В Александрии теплой, лунной ночью,
Когда ты танцевала перед нами,
И я тебе мой бросил кошелек
С алмазами, не с золотом? Ты помнишь?

Ты? Ты тот Имр? Какое наважденье!
Но почему ты здесь? Постой, ты знаешь,
Что я тебя любила одного?

Ну нет, не одного! В Александрии
Твоей любовью многие хвалились.

Я до тебя не знала наслажденья,
Я отдавалась просто, как дитя…
О, как томит меня воспоминанье.
Скажи, еще меня ты любишь?

Нет.

Да, знаю я, незрелая девчонка
С печальным ртом, огромными глазами
Тебе дороже… Так она погибнет!

Императрица, грустно жить в цепях.

В цепях?

Да, если Кесарь всё узнает,
Ты думаешь, что он тебя простит?

И ты решишься женщину предать,
С которой ты изведал наслажденье?

Я должен девушку спасти, с которой
Судьба моя навеки сплетена.

Так что ж мне делать?

Только покориться.
И вор, столкнувший путника с моста,
Потом его вытаскивает сам,
Узнав в нем неожиданно знакомца.

Ты отомстил, а я не отомстила.

Такая уж удача мне.

Ну, что ж!
В моей груди опять забилось сердце
Без ненависти, без любви, а только
Послушное ударам медным бубна,
Стремительно взлетающим ногам,
Да стеблям рук, закинутых высоко.
Не правда ль, я не плохо танцевала?

Ну, в добрый час. Ты поняла меня.
Я ухожу, но помни, Феодора,
Предательства со мной не удаются.

А этого, быть может, умертвить?
Он слышал разговор наш.