Марина Цветаева - Том 3. Книга 1. Поэмы. Поэмы-сказки

Отчего ж это, мыслю, братцы,
Все другим это — овцы снятся?

Хошь бы одну б
Каку — на вкус!
Качнусь-очнусь,
Качнусь-очнусь, —

. . . . . . . . . . . . . . .
Может . . . . . .приснится?

Ан: самовар
В глазах — прибор…»
Тут вперебой
Ему — Егор:

«Пока блюдцы-считал-стаканы,
Весь товар твой, отец, и канул».

Как ухватился
Тот за плешь:

«A самовар,
Вопит, мой где ж?»
— «И с . . . . . .прощайся:
Из-под . . . . . .придется чай пить!»

Пыхтит купец,
Как в баньке взмок.
Чтоб энтот сон,
. . . . . .вам впрóк —

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Сволоку-ка вас, братцы, в волость!
А волчок-то с Егоркой в голос:

— «Тащи, отец!
Сошли, отец!
Озолоти,
. . . . . .отец!

После пытки таковской — торгу,
Хошь в петлю затяни — просторно!»

Вопит Егор:
«Уж как здоров —
От ладанных
Помру паров!»

А волчок пареньку в защиту:
«Запаршивел с твоей парчи-то!»

Тут по плечу
Его — второй:
«Не удушу,
Ворчит, не вой!»

Путь-то . . . . . .— не медом мазан!
Подождем до другого разу.

Как над той землей, где бабка черту маливалась,
Разудалая одна — под полог сваливалась.
Закатись, заря, вались, заря, на сон честной!
Наше дело молодецкое окончено!

Должно, паренек
Своих pyк не берег,
Своих рук не берег,
Купцам кучу загреб.

Уж и лоб
У него — пустой!
И к прилавочку
— Ступ — третёй.

«Hy што, купец.
Как торг-дельцо?»
Взглянул — и с губ
Нейдет словцо:

Видит: купчик-то наш-кормилец
Вместо рук-то — веревку мылит!

Ты што ж это,
Речет, сокóл?
А тот в ответ:
«Знать, день пришел».

А волчок, защелкáв, как бубен:
«Кажну ночь тебе сниться будем!»

. . . . . . . . . . . .
Не суйся, дед!
И кредитку-достав-рублёвку:
«Получай за свою веревку».

А сам на крюк
Глядит-крючок.
Тут вперебой
Ему волчок:

«Не сосём твоих кровных жилок:
Деревенский еще обмылок!»

Вспылил купец:
«Ишь брат — повис!
Ты на земле
Гремит, трудись.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Ты и сам у меня червонный!

Тем мне и люб,
Дурак, — что глуп!»
А тот, в сердцах:
«Вестимо — глуп.

Хошь хлыстом меня в очи хлёстай, —
Не стерплю я ребячьей слёзки!»

Сижу это,
Отец, с казной,
Ан голосок
В дверях — сквозной,

Как комарик звенит над синью,
Как сырая в печи осина.

Как трещинка
Поет в стекле…
Гляжу это:
Малец в тряпье,

Куполок-золотой-головка…
— Одолжи, говорит, веревку!

— Ай свет тебе,
Смеюсь, не люб?
А тот в ответ:
Хозяин лют.

Как в снежки-то играл с Колюшкой,
Обронил на снегу полушку.

Как хрусталек —
Звенит-ледыш:
«Озолоти, звенит,
Услышь!

А веревку не дашь — так в прорубь!»
— Это што ж, говорю, за тóропь?

Коль уж такой
Мужик — в петлю,
Так кто ж служить
Пойдет царю?

Да как сыпать пошел в карманы!
Оделяй, говорю, команду!

Как в решето
Сквозя водой.
«Отец, звенит,
Карман худой!»

«А худой, говорю, так свистни!»
Весь мешок тут ему и втиснул.

Осоловел
Малец — столбняк:
А поминать,
Лепечет, — как?

— Поминай, говорю, хошь зайца!
Не моя звонкота — хозяйска!

Тут васильком
Как вскроет взор:
«Ай позабыл
Меня, Егор?

Как в цветах обещались, в листьях?»
И уж нет никого — как высох!

Как голубок
Крылами — плёск!
«Ну, паренек
(Купец) — сбылось!»

(А из кажной глазной лощинки,
Что тычинки на свет — морщинки.)

«Как Русь стоит —
Тебя искал.
Одних лаптей,
Чай — воз стоптал.

Уж не знал, растеряв силёнки,
Уж с какой тебя ждать сторонки».

Стоит Егор,
Картуз в горсти.
— Озолоти! —
Хрипит: — пусти!

А не то — запиши на плеши! —
Без штанов удеру — как леший!

Тут по плечу
Его третёй:
«Ну уж и нрав,
Ворчит, крутой!
Чтоб вся жизть ему по заказу!
Подождем до другого разу!»

Как над той землей, за тем за красным занавесом,
Разудалая одна — со сна выламывалась!
Выходи, заря, с ковшом, с шириной, с брагою,
Провожай меня, орла, за сини зá горы!

Должно, паренек
До купцов не дорос,
До купцов не дорос,
Цельну кучу растрёс!

. . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . .
И с повозочки
— Ступ — братья.

«Хорош возок», —
Ему — старшой.
— И — конь резóв! —
Ему — второй.

А третей: . . . . . . . .
— А по мне седочка не стоют!

— Смелей, сокóл! —
Ему — старшой, —
Как станет ствол
В лесу — сплошной,
Не сказавши дурного слова:
«Вспомяни», говори, старшого!

— Смекай, ерой! —
Ему — второй, —
Как где гора
Сошлась с горой,

— Расступись, говори, хоромы!
Поклонись, говори, второму!

— Смекай, огонь! —
Ему — третёй: —
Как станет конь
Шалить речной,

— Ошалел, скажи, дурень! Долу! —
Не страми, говори, Николу!

Старшой один
Тут держит речь:
— Как весь товар
Свой сбагришь с плеч —

Поспрошай у хромца-культяпки
Старичка в островерхой шапке.

Поклон тебе, скажи, от трех,
От трех купцов,
Скажи, братьёв,

А я сам, говори, тот хлопчик,
Что — живьем обдери — не взропщет!

На все дела,
Ори, горазд!
Он кувшинок
Тебе подаст,

Чиста сéребра — день аж Божий!
Голубочек вверху посожен.

Ты отдарить
Не смей — казной.
Тройной поклон
Клади земной,

— Благодарствуй, . . . . . .
От всея от Руси . . . . . .

Хошь тот кувшин
И прост на взгляд —
Чтоб пуще глаз
Тебе был свят,

Да сам не пытай — смотри-ка! —
Что в нем там за богатство скрыто.

— Блюди закон!
Ему — старшой.
— Не льстись на жен!
Ему — второй.

А третёй: — Не крушитесь, братцы!
Выше прочих запишут в святцы!

— Взрастай, Егор!
Ему — старшой.
— Крепчай, Егор!
Ему — второй.