Николай Гоголь - Том 4. Ревизор

Анна Андреевна (с изумлением) . Так вы в нее ?..

Хлестаков . Решите: жизнь или смерть?

Анна Андреевна . Ну вот видишь, дура, ну вот видишь, из-за тебя, эдакой дряни, гость изволил стоять на коленях; а ты вдруг вбежала, как сумасшедшая. Ну вот, право, стоит, чтобы я нарочно отказала: ты недостойна такого счастья.

Марья Антоновна . Не буду, маминька; право, вперед не буду.

Те же и городничий, впопыхах .

Городничий . Ваше превосходительство! не погубите! не погубите!

Хлестаков . Что с вами?

Городничий . Там купцы жаловались вашему превосходительству. Честью уверяю, и на половину нет того, что они говорят. Они сами обманывают и обмеривают народ. Унтер-офицерша налгала вам, будто бы я ее высек; она врет, ей богу врет. Она сама себя высекла.

Хлестаков . Провались унтер офицерша. Мне не до нее!

Городничий . Не верьте, не верьте! это такие лгуны… им вот эдакой ребенок не поверит. Они уж и по всему городу известны за лгунов. А насчет мошенничества осмелюсь доложить: это такие мошенники, каких свет не производил.

Анна Андреевна . Знаешь ли ты, какой чести удостоивает нас Иван Александрович? Он просит руки нашей дочери.

Городничий . Куда! куда !.. Ряхнулась, матушка! Не извольте гневаться, ваше превосходительство, она немного с придурью, такова же была и мать ее.

Хлестаков . Да. Я точно прошу руки. Я влюблен.

Городничий . Не могу верить, ваше превосходительство.

Анна Андреевна . Да когда говорят тебе?

Хлестаков . Я не шутя вам говорю… Я могу от любви свихнуть с ума.

Городничий . Не смею верить, недостоин такой чести.

Хлестаков . Да. Если вы не согласитесь отдать руки Марьи Антоновны, то я чорт знает что готов.

Городничий . Не могу верить: изволите шутить, ваше превосходительство.

Анна Андреевна . Ах, какой чурбан, в самом деле! ну, когда тебе толкуют.

Городничий . Не могу верить.

Хлестаков . Отдайте, отдайте — я отчаянный человек, я решусь на всё: когда застрелюсь, вас под суд отдадут.

Городничий . Ах, боже мой! Я ей-ей не виноват ни душою, ни телом. Не извольте гневаться! извольте поступать так, как вашей милости угодно! у меня, право, в голове теперь… я и сам не знаю, что делается. Такой дурак теперь сделался, каким еще никогда не бывал.

Анна Андреевна . Ну, благословляй!

Хлестаков подходит с Марьей Антоновной .

Городничий . Да благословит бог, я не виноват.

Хлестаков целуется с Марьей Антоновной .

Городничий (смотрит на них) . Что за чорт! в самом деле! (Протирает глаза.) Целуются. Ах, батюшки, целуются! Точный жених! (Вскрикивает; подпрыгивая от радости.) Ай Антон! Ай Антон! Ай городничий! Вона как дело-то пошло!

Те же и Осип .

Осип . Лошади готовы.

Хлестаков . А, хорошо… я сейчас.

Городничий . Как-с, изволите ехать?

Хлестаков . Да, еду.

Городничий . А когда же, то есть… Вы изволили сами намекнуть насчет, кажется, свадьбы.

Хлестаков . На одну минуту только… на один день к дяде — богатый старик, а завтра же и назад.

Городничий . Не смеем никак удерживать в надежде благополучного возвращения…

Хлестаков . Как же, как же, я вдруг. Прощайте, любовь моя… нет, просто не могу выразить. Прощайте, душенька!

(Целует ее ручку.)

Городничий . Да не нужно ли вам в дорогу чего-нибудь; вы изволили, кажется, нуждаться в деньгах?

Хлестаков . О нет, к чему это? (Немного подумав.)

А впрочем, пожалуй.

Городничий . Сколько угодно вам?

Хлестаков . Да вот тогда вы дали двести, то есть не двести, а четыреста; я не хочу воспользоваться вашею ошибкою — так, пожалуй, и теперь столько же, чтобы уже ровно было восемьсот.

Городничий . Сейчас! (Вынимает из бумажника) еще, как нарочно, самыми новенькими бумажками.

Хлестаков . А, да. (Берет и рассматривает ассигнации.)

Это хорошо. Ведь это, говорят, новое счастие, когда новенькими бумажками.

Городничий . Так точно-с.

Хлестаков . Прощайте, Антон Антонович! очень обязан за ваше гостеприимство; мне нигде не было такого хорошего приема. Прощайте, Анна Андреевна, прощайте, моя душенька, Марья Антоновна. (Выходят.)

За сценой.

Голос Хлестакова . Прощайте, ангел души моей, Марья Антоновна.

Голос городничего . Как же это вы? прямо так на перекладной и едете?

Голос Хлестакова . Да, я привык уж так. У меня голова болит от рессор.

Голос ямщика . Тпр…

Голос городничего . Так по крайней мере чем-нибудь застлать; хотя бы ковриком. Не прикажете ли, я велю подать коврик?

Голос Хлестакова . Нет, зачем? это пустое; а впрочем, пожалуй, пусть дают коврик.

Голос городничего . Эй, Авдотья! ступай в кладовую: вынь ковер, самый лучший, что по голубому полю, персидской, скорей!

Голос ямщика . Тпр…

Голос городничего . Когда же прикажете ожидать вас?

Голос Хлестакова . Завтра или послезавтра.

Голос Осипа . А, это ковер? давай его сюда, клади вот так! теперь давай-ко с этой стороны сена.

Голос ямщика . Тпр.

Голос Осипа . Вот с этой стороны! сюда! еще! хорошо. Славно будет! (бьет рукою по ковру.) Теперь садитесь, ваше благородие!

Голос Хлестакова . Прощайте, Антон Антонович.

Голос городничего . Прощайте, ваше превосходительство.

Женские голоса . Прощайте, Иван Александрович!

Голос Хлестакова . Прощайте, маминька!

Голос ямщика . Эй, вы, залетные! (Колокольчик звенит. Занавес опускается.)

Та же комната.

Городничий, Анна Андреевна и Марья Антоновна .

Городничий . Что, Анна Андреевна? а? думала ли ты что-нибудь об этом? экой богатый приз, канальство! Ну, признайся откровенно: тебе и во сне не виделось: просто из какой-нибудь городничихи и вдруг, фу ты, канальство, с каким дьяволом породнилась!

Анна Андреевна . Совсем нет; я давно это знала. Это тебе в диковинку, потому что ты простой человек; никогда не видел порядочных людей.

Городничий . Я сам, матушка, порядочный человек. Однако ж, право, как подумаешь, Анна Андреевна: какие мы с тобою теперь птицы сделались! а, Анна Андреевна? высокого полета, чорт побери! Постой же, теперь же я задам перцу всем этим охотникам подавать просьбы и доносы. Эй, кто там? (Входит квартальный.) А, это ты, Иван Карпович; призови-ко сюда, брат, купцов. Вот я их, каналий! Так жаловаться на меня! Вишь ты, проклятый иудейский народ. Постойте ж, голубчики! прежде я вас кормил до усов только, а теперь накормлю до бороды. Запиши всех, кто только ходил бить челом на меня, и вот этих больше всего писак, писак, которые закручивали им просьбы. Да объяви всем, чтобы знали: что вот, дискать, какую честь бог послал городничему, что выдает дочь свою не то, чтобы за какого-нибудь простого человека, а за такого, что и на свете еще не было, что может всё сделать, всё, всё, всё! Всем объяви, чтобы все знали. Кричи во весь народ, валяй в колокола, чорт возьми! уж когда торжество, так торжество. (Квартальный уходит.) Так вот как, Анна Андреевна, а? Как же мы теперь, где будем жить? здесь или в Питере?