Николай Гоголь - Том 5. Женитьба. Драматические отрывки

Энрико (тихо) . Браво, Джильда!

Дон Грегорио . Чорт побери, в самом деле!

Маркиз (про себя) . О, какое потрясение произвела во мне эта неожиданность!

Энрико . Я преступник, я заслужил всю силу гнева вашего, но я требую от вас милосердия.

Джильда . Простите Энрико и поразите наказанием меня: — я виновна.

Маркиз (про себя) . Ах, я чувствую, что заслуживаю упреки, и что я отец.

Джильда . Это случилось не с тем, чтобы оскорбить вас.

Энрико . Меня принудила честь.

Джильда . Если вы отец …

Энрико . Я также отец.

Джильда . Любовь нас победила.

Энрико . Из любви я преступник.

Маркиз (про себя) . И любовь и долг берут верх. (Обращаясь к дон Грегорио). Точно ли она дочь Таллемани?

Дон Грегорио . Она сама лично.

Маркиз . Вы точно законные супруги?

Энрико . Точно. В этом вам клянусь.

Маркиз . И вас благословило небо?

Джильда . В этом будьте уверены.

Маркиз (после нескольких минут нерешительности и противоборства с самим собою) . Хорошо, я вас прощаю, обнимаю вас и благословляю вас, также вместе с тем и плод ваш.

Дон Грегорио . О! браво, маркиз!

Энрико . Мой дражайший родитель!

Джильда (целуя сына) . Я умираю от радости!

Дон Грегорио . Дайте сюда это невинное творение! Так как оно теперь заснуло, то, чтобы как-нибудь мы нашею радостию не потревожили, дайте его сюда мне!

Джильда . Ах, да, я вам вверяю его, дон Грегорио.

Дон Грегорио . Не сомневайтесь. Я в этом деле опытен … Положим его в люльку. (В сторону). Как похож на отца! Точно две капли воды! (Уходит и возвращается).

Маркиз . Я принес моим негодованием жертву небу. Голос свыше говорит мне и упрекает меня в излишней строгости, он же пророчит мне счастливую будущность. Не обманите сладких надежд моих!

Энрико . Нет, отец мой!

Джильда . Не бойтесь! Не думайте также, чтоб я в самом деле хотела убить Бернардино моего. Нет, я это сделала только для того, чтоб потрясти и испугать вас.

Маркиз . Понимаю. После вы мне должны рассказать, как вы могли …

Джильда . Да, после, когда вы успокоитесь совершенно.

Энрико . Всё это знает дон Грегорио.

Те же, Леонарда и Пиппетто .

Пиппетто . Синьор отец, мы слышали всё. И так как уже вы начали, то продолжайте. Сделайте также счастливыми навсегда эти две любящие друг друга души.

Маркиз . Что ты несешь за чертовщину? Я ничего не понимаю.

Дон Грегорио . Вот тебе раз! Провал возьми!

Пиппетто . Любовь глубоко просверлила мое сердце.

Маркиз . Дурак! Что ты такое вообразил себе? Что ты задумал? (Приходит в гнев).

Пиппетто . Соедините наши руки так же, как нежно соединены наши сердца.

Маркиз (про себя) . Во сне ли я или просто в бреду? (Вслух). Ты говоришь серьезно?

Джильда . Мог ли ты это думать, Энрико?

Энрико (Джильде) . Конечно, потому что Леонарда всегда водила его за нос.

Маркиз . Дон Грегорио!

Дон Грегорио . Синьор маркиз, я просто превратился в камень.

Пиппетто . Итак …(Тихо Леонарде). Скажи теперь ты что-нибудь такое, как говорила эта. (Указывает на Джильду).

Маркиз . Ты смеешься, что ли, надо мною? (Обращаясь к Леонарде). А ты, в твои лета, глупая женщина! ты хочешь разве испытывать мое терпение?

Леонарда (про себя) . Дело пошло плохо. По необходимости нужно теперь сыграть роль добродетельной. (Вслух). Синьор, и вы могли думать, что я все это говорила серьезно? Я обманывала нарочно этого мальчика, представляя, будто сохраняю к нему любовные ощущения, единственно на тот конец, чтобы он не искал где-нибудь в другом месте совратиться с пути добродетели, а по правде я даже и во сне не думала о нем.

Пиппетто . Неверная! Изменщица! Итак, ты меня обманула? Итак, были ложны твои клятвы, притворны твои слезы? Любовники, любовники! Если эти прекрасные уста лгали, какие же после этого могут говорить правду?

Маркиз (вскрикивая на него) . Перестань! Замолчи, дурак!

Пиппетто . Да, отец мой! Небо наказывает меня за то, что я не слушал ваших наставлений. Поверьте мне, что разлучение с этим сердцем стоит мне горьких слез.

Маркиз . Дон Грегорио! И этого вы также не могли предвидеть?

Дон Грегорио . Но кто бы мог предполагать, маркиз, чтобы женщина в эти лета …

Леонарда (с сердцем) . Прошу не оскорблять меня, дон Грегорио.

Маркиз . Ты ступай прочь и приготовься-ка отдать отчет в твоем поведении, если только в самом деле в нем есть какой-нибудь соблазн и ты, пользуясь слабоумием этого мальчишки …

Леонарда . Что касается до меня, то вы убедитесь, что я чиста, как кристалл. Я повинуюсь вам, но не могу удержаться, чтоб не сказать, что дон Грегорио есть настоящая причина моей гибели, и что ревность его виною, что со мною поступают таким образом. (Уходит).

Маркиз . Дон Грегорио!

Дон Грегорио . И вы еще слушаете ее, маркиз?

Маркиз . Вы правы. Она не заслуживает никакого доверия. Из всего этого, что случилось, я вижу, что излишняя строгость и смотрение не суть еще средства к хорошему воспитанию детей.

Дон Грегорио . И вы потом согласитесь со мною, что воспитание молодых людей должно образоваться силою кротости, советов, примера, и показывая им свет осторожно, с благоразумием, в его настоящем виде, чуждом фанатизма его жарких защитников, так же, как и ложного о нем понятия людей предубежденных …

Маркиз . Правда. Пиппетто между тем чрез несколько дней отправится путешествовать и узнать немного людей.

Пиппетто . И скрыться из вида этой неблагодарной. (Про себя). Кажется, даже невозможно: под этакою наружностью и такая лживая душа!

Маркиз . Вы, дон Грегорио, будете сопровождать его, и пусть случившееся сделает вас более проницательным в подобных случаях.

Дон Грегорио . Я этим воспользуюсь. Никогда не позволю молодым, еще неопытным людям находиться возле пожилых женщин, хотя бы даже они были старее дьявола.

Маркиз . Вы, дети мои, останетесь со мною. Любите меня и любите друг друга.

Энрико . Это мы сделаем от всех сердец наших!

Джильда . От всей души!

Маркиз . Я этого надеюсь. И вот вдруг и разом избавился я от долговременного заблуждения.

Энрико . А сын ваш от страха.

Джильда . А жена его от горестей.

Дон Грегорио . А бедный дядька от своего затруднительного положения.

Драматические произведения Гоголя в издании его сочинений в 1842 г. собраны были в четвертом томе. Порядок их был указан самим Гоголем в письмах к Прокоповичу из-за границы от 29 августа (10 сентября) и от 10 (22) октября 1842 г. Сначала шли «Ревизор» и «Женитьба», а затем под общим заголовком — «Драматические отрывки и отдельные сцены (с 1832 по 1837 год)» — следовали одноактные пьесы: «Игроки», «Утро делового человека», «Тяжба», «Лакейская», «Отрывок» и «Театральный разъезд». Мы сохраняем установленный Гоголем порядок. [7]