Сергей Семенов - Односельцы

– - Это легко сказать! -- вздохнувши, проговорил Мельников.

– - Известно, не легко, что про это говорить. Ведь нас сколько вихляли-то. Ну, только пока такой державы не укрепишь, все, что ни делай, и нам будет тяжело, и детям нашим…

Помолчали. Машистый стал спрашивать, что еще делается в деревне, когда он едет в Петербург. Говорили долго и хорошо, и когда пришло время прощаться, то Мельникову вдруг стало грустно.

– - Вот мы с тобой чужие люди, а ведь и с родными не всегда так бывает, как с тобой.

– - Може, и родня должна бы по этому считаться, а не по тому, -- мягко засмеявшись, сказал Машистый.

Они задушевно простились, и Мельников поехал опять домой…

В деревне его встретила новая неожиданность. У двора дяди стояла целая толпа народа, невыпряженная лошадь, а из избы его неслись бабьи вопли, Константин Иванович придержал лошадь, и к нему сейчас же подошел Протасов и проговорил:

– - Ну, Константин Иванович, то у тебя хотели землю отбить, а вышло хоть бы и тебе об наследстве хлопотать.

– - Что такое?

– - Дядя твой приказал долго жить. Удавился в тюрьме.

– - Неужели?

– - Тетка сейчас домой его привезла. Даже мертвого не давали. Насилу выхлопотала.

Константин Иванович, бледный, полный смутными чувствами, тронул лошадь и поехал к своему двору.

1917 г.