Борис Можаев - Мужики и бабы

А от трактира несется дружный гогот:

- Гыр-гыр-гыр...

- Хо-хо-хо!

- Эх-хе! Вот это вызвездил...

Наконец появился председатель Кречев, он шел на манер командующего в окружении своего боевого штаба; слева семенил возле него и подобострастно закидывал кверху голову секретарь Левка, справа Бородин, с независимым видом, как будущий тесть, а по пятам табунились Якуша, Федот Иванович, Санек Курилка, Кабан и даже Тараканиха. Весь сельсовет в полном сборе. А ребятишки перекинулись от Кукурая к сельсоветчикам и, разинув рты, вытянулись за ними целой шеренгой.

- Куда попы, туда и клопы, - ухнул кто-то басовито у дверей.

И вся мужицкая орава загрохотала, встречая свое высокое начальство.

Поднимались по винтовой лестнице долго, грохали сапогами, гудели, как потревоженный улей.

На втором этаже четыре столика были составлены в большой стол - это для президиума; остальные были стасканы в кучу в передний угол. Рассаживались на табуретках, скамьях, на подоконниках или просто присаживались на корточки вдоль стен. А то стояли кучками и в дверях, и у стенок, и на лестничной площадке толпились, курили.

- Макар, ты чего на порог выпер? Тебе и так - плюнуть, не достанешь в задницу, - это опоздавший Биняк рвется в залу.

- А ты что, на Тараканиху поглядеть хочешь? - сипит Макар Сивый, загородивший, как бугай, весь проход.

- Он ей шепнуть не успел, под каким забором ждать будет, - бабьим голосом звенит Сенька Луговой.

- Эй, православные! Которые впереди... Молебен скоро начнут?

- Счас... Левка Головастый Евангелию раскрыл.

- Пропустите Василия Ольпова! Он гороху поел - выражаться хочет...

- Эй, ущемили, дьяволы!

- Ходи промеж ног, блоха.

А в президиуме Левка Головастый уже раскрыл во весь стол свою картонную папку с делами, вынул из кармана шкалик с чернилами, навострился писать. Кречев долго тряс над головой школьным звонком, а сам глядел в Лев кину раскрытую папку, остальной президиум облепил стол со всех сторон, облокотились, подперев челюсти кулаками, как обед ждали.

Наконец шум затих. Кречев ухватил за кольцо звонок, оперся на стол:

- Сход объявляется открытым. Значит, по первому вопросу исполком сельсовета вынес такое решение: с завтрашнего дня приступить к рубке кустарника в Соколовской засеке. Возить будем через десять ден, после того как с навозом управимся. Возить, значит, в такие гати: к Волчьему оврагу по главной дороге на Богачи, к Святому болоту по дороге на Тимофеевку и на луга в конец озера Долгое. Какие вопросы имеются? Кто желает слово сказать? - Кречев крутит головой, словно вывинтить ее хочет из тесного ворота гимнастерки.

- Может, до осени отложим с гатями? - крикнул от дверей Биняк, он все-таки и на этот раз обошел Макара Сивого.

- А в луга ехать тоже на осень отложим? - спросил его из президиума Федот Иванович.

- А что Биняку луга? У него мерин и на базаре прокормится.

- По чужим кошевкам...

- Гы-гык!

- Между прочим, озеро Долгое гатить зимой надо. А теперь туда не сунешься. В тине потонешь с головкой... - Вася Соса приподнялся во весь свой саженный рост и даже руки над головой поднял.

- Гатить Маркел будет, - сказал Андрей Иванович. - Ему известка и то нипочем. Море по колена.

- Га-га-га!

- Ты зачем в президим сел? Вякать? - крикнул Маркел от двери. - Мотри, сам не дотянусь, сапогом достану.

- Макар, посади его на ладонь, он разуется.

- Товарищи, давайте без выпадов на оскорбления!

- По скольку кубов хворосту на семью?

- Пять кубометров, - ответил Кречев и добавил: - Безлошадники и вдовы исключаются.

- Интересуюсь, как насчет маломощных хозяйств и престарелых лошадей? спросил Максим Селькин. - Скостить то ись можно?

- При выдаче заданий будем учитывать, - ответил Кречев.

- Ладно, а как насчет дров? Решение будет ай нет? Где наши деляны? спрашивали опять от дверей из толпы.

- При чем здесь дрова? - спросил Кречев.

Но зал уже гудел, растревоженный, как насест ударом палки.

- При том... Линдеров лес назаровским отдали... Лес Каманина Климуша вырезала.

- А нам опять в Веретье да Починки?

- Двадцать верст киселя хлебать...

- Дак мы хозяева иль работники?

- Тиш-ша! - Кречев опять схватил звонок и затрепал им над головой.

- Вопрос с дровами поднят несвоевременно, поскольку подобные дела решаются осенью в общем порядке. Все. Перехожу ко второму вопросу. Товарищи! Я не стану говорить насчет важности заема. На этот счет мы провели два схода. И что же выяснилось? К нашему стыду, отдельные товарищи злоупотребляют доверием партии и всего народа. А именно? Не будем касаться некоторых бедняков и маломощных. С ними вопрос остается открытым. Но нельзя терпеть дальше увиливание зажиточных хозяйств. Возьмем того же Косоглядова и Алдонина. Сколько можно их уговаривать? Видимо, всему есть предел. Ежели они и дальше будут злостно упираться, применим оргвыводы. Косоглядов, встаньте! Поясните нам, почему вы отказываетесь от подписки?

Бандей встал с табуретки, поглядел исподлобья на Кречева:

- Ну, встал... Давно не видели меня?

Дремавшая все время Тараканиха качнулась, как будто ей под ребро ткнули, сердито вскинула на Бандея мутные глаза, колыхнула полным телом:

- Ты чего это спрашиваешь? Тебе что здесь - посиделки? Отвечай на поставленный вопрос!

- Что, очнулась? Черти, поди, приснились. За подол хватали?

Кто-то рассыпал реденький козлиный смешок.

Кречев ахнул ладонью об стол так, что Левка вскинул голову.

- Вы что, издевательство пускаете с чуждой позиции? Или хотите подорвать идею индустриализации? Не позволим! - Кречев замотал указательным пальцем. Все притихли. - Заявите здесь членораздельно будете подписываться или нет? Под протокол. Понятно?

Наступила минута тягостного молчания, как на могиле. Бандей шумно подымал и опускал мощную грудь, раздувая ноздри.

- Ну? - спросил наконец Кречев.

- Буду.

- Когда? Запиши сроки! - кинул Левке.

- После базара... В понедельник.

- Так и запишем. Садись! Прокоп Алдонин!

Прокоп поднялся прямой и строгий, как апостол.

- Как вы поясните нам свое личное увиливание?

- Какое увиливание? Я вам не должен. Налоги уплатил сполна, квитанции имеются.

- Значит, подписка на заем вас не касается?

- Это дело добровольное.

- Значит, народ подобру подписывается, а вы не хотите?

- У каждого свое понятие.

- Вот вы и поясните нам свое понятие: отвергаете народный заем или нет? Отвечайте под запись!

Прокоп с удивлением поглядел на Левку, Левка на Прокопа.

- У меня таких замыслов нету, чтоб отвергать всенародный заем, - Прокоп пошел на попятную.

- Ты не юляй! - крикнул Якуша. - Скажи, на сколько подписываешься?

- А ты что? На базар пришел ладиться? - огрызнулся Прокоп.

- Не-е! Это ты нам базар устраиваешь, - сказал Кречев. - Развел канитель на целых полгода. Говори, на сколько подписываешься?