Натиг Расул-заде - Фокусник

Наргиз, запутываясь в одеяле, бесшумно, как лунатик, соскакивает с кровати и в темноте, широко открыв глаза, выставив вперед руки, идет к дверям. Проходя через соседнюю комнату, она видит, как тихо спят мама и папа, измотанные ее болезнью. Она на цыпочках выходит, плотно прикрыв за собой дверь, чтобы мама с. папой не проснулись от холода и не хватились бы ее. И только выйдя во двор и пройдя несколько шагов по тонкой, колючей крупе снега, которая окончательно пробуждает ее, она вспоминает, что ничего не надела и вышла в одной рубашке и босиком. Но возвращаться нельзя - могут проснуться родители. И потом, не будет же фокусник ждать ее сколько захочется! Скорее в подворотню... Она бежит, шатаясь от нового приступа боли, к подворотне. Добегает, судорожно переводя дыхание, всматривается... Темно и холодно. Она пригляделась внимательнее... А вот и фокусник! Она подошла к худой, длинной фигуре в куцем пальто. Человек в пальто шатался и удивленно глядел на нее сверху. Она стояла перед ним в тонкой, розовой рубашке и с надеждой, умоляюще глядела ему в лицо. Лицо у мужчины было опухшее, небритое.

- Ты фокусник? - спросила она у него.

- Нет, - сказал мужчина. - Я сумасшедший. Сумасшедший

Габиль. Разве ты меня не знаешь, девочка?

- Нет, - сказала она и почувствовала, как снова сияющей радугой раскинулась в маленьком ее теле боль - Нет, - повторила она с трудом дрожащими от боли губами. - Потому что я вообще никогда не выхожу из дому и никого здесь не знаю, кроме мальчика и девочки с нашего двора.

- А почему ты не выходишь из дому?

- Потому что я больна, - сказала она, морщась от боли, судорожно пробегавшей в ней. - Я даже в школу не пошла в этом году...

- Это плохо, - сказал он и зевнул. - Не пойдешь в школу -останешься неграмотной. Будешь неучем, как я.

- Девочкам надо говорить - неучка...

-Ну, неучкой будешь,- равнодушно согласился он. - А давно ты болеешь?

- Уже год, - сказала она, еле сдерживаясь, чтобы не зареветь, не закричать от острых шипов терзающей ее боли. - Уже год. Уже год.

- Слышу, не глухой... - сказал мужчина и стал ковырять в носу своим длинным, испачканным во что-то синее, пальцем

- Уже год, - еще раз сказала она, переводя дыхаше, чувствуя и боясь поверить, что боль улетучивается. Бешеный носорог - пополам, как игрушка.

.-Мы как pas'переехали на эту квартиру, - сказала она.

- А что с тобой? - спросил он.

- Не знаю. Мне бывает очень больно. Раньше не было

так. А сейчас очень больно. .

- Бедненькая, - сказал он и погладил рукой ее по голове.,- А доктор приходил;? .- Приходил, - вздохнула она - Много разных докторов приходили, все старые в очках. Лечили, лечили, a мнe все больно. И теперь приходит женщина доктор. Уколы делает?

- Если ты больная, зачем же ты вышла в такой холод

босиком и неодетая? - сказал он. - Смотри не помри... от холода.

- Я хотела тебя увидеть. Мне приснилось, что ты стоишь тут, в нашей подворотне.

- Ну и что? ,. '

-Вот и вышла. Я давно ждала тебя. Ты ведь фокусник и поможешь мне, да? Поможешь? Поможешь?

- Отстань, - сказал он. - Никакой я не фокусник. Я - алкоголик.

- Нет, нет. Я знаю-ты фокусник. Покажи фокус,а...

Ты же все можешь...

- На вот, смотри, - сказал он, вытащил из кармана пальто бутылку, отхлебнул и снова положил бутылку в карман, - Вот тебе и фокус.

- И все?

- Другого я не знаю.

- И теперь я выздоровею?

-Обязательно выздоровеешь. Она удивленно, чувствуя волной поднимавшуюся в себе боль которая сейчас поглотит ее, смотрела на него.

- А что ты пьешь? - успела спросить она, прежде чем волна обрушилась на нее. Застонала, не слыша ответа. Потом словно откуда-то издалека до нее долетел его голос, Она услышала, как он сказал:

- Ну ладно, некогда мне тут с тобой. У меня еще дел по горло. Выздоравливай поскорее, а я пошел.

- Не уходи, - зашептала она, а показалось, что закричала.- Не уходи, повторила она еле слышно, прислушиваясь к растущей опять, свирепой боли'! Пожалуйста.

Он вышел из подворотни и пошел .по улице, где сырой зимний ветер кромсал ветви голых деревьев.

Она, шатаясь от боли и плохо соображая, побрела за ним. И только теперь она на миг почувствовала, как окоченели от холода ноги и руки, все тело и спина, но только на мгновение;