Николай Лейкин - На заработках

— Вотъ, вотъ… пойдемъ, дѣвушки. Всѣ пойдемъ. Я знаю огородъ-то этотъ. Это отсюда не далеко, это на Выборгской сторонѣ. И еще на одинъ огородъ зайдемъ. Теперь надо повсюду поспрашивать и нюхать. Послѣ Пасхи ужъ на всѣхъ огородахъ грядное дѣло начинается.

Спали женщины въ той-же комнатѣ на полу, около большой русской печки, отъ которой такъ и пыхало тепломъ. Арина улеглась около самой стѣнки.

— Вотъ ужъ хорошо гдѣ, такъ хорошо, сказала она, улыбаясь, и начала тотчасъ-же засыпать. Безсонная ночь съ Акулиной дала себя знать.

Подняться утромъ пришлось женщинамъ рано, такъ какъ стряпуха, которой нужно было топить печь, безъ всякаго стѣсненія растолкала ихъ. Дабы чѣмъ нибудь услужить, женщины принялись ей помогать таскать дрова и затоплять печь. Другіе постояльцы, разлегшіеся на лавкахъ по стѣнѣ, еще спали, спала и хозяйка, но хозяинъ уже бродилъ по двору и переругивался съ мужиками, остановившимися на ночлегъ съ подводами. Наконецъ встала и хозяйка, спавшая въ отдѣльной маленькой комнатѣ, половина стѣны которой была завѣшена образами, увидала женщинъ и первымъ дѣломъ повела разговоръ о самоварѣ.

— Вѣдь ежели жить на постояломъ дворѣ, да ничего не требовать, такъ какая-же намъ корысть держать-то васъ въ теплѣ? Вѣдь однимъ ночлежнымъ, что за ночлегъ заплатите, сытъ не будешь. Мы тоже такъ расчитываемъ, чтобы постояльцы у насъ харчи и самоваръ брали, говорила она.

Женщины переглянулись, пошептались и рѣшили взять самоваръ.

— Да ужъ давай, давай самоваръ-то… Что съ тобой дѣлать! сказала Анфиса и опять откомандировала Феклу въ лавочку за чаемъ и сахаромъ.

— Да тоже вотъ хоть и насчетъ харчей-то… продолжала хозяйка. — Ну, что вамъ стоитъ взять вмѣстѣ съ хлѣбомъ хоть на пятіалтынный картофелю на всю братію къ обѣду!

— Мы, милая, на постояломъ обѣдать не будемъ, мы вотъ напьемся чайку да пойдемъ землячекъ розыскивать, по огородамъ побродимъ. Надо вѣдь тоже работу искать, чтобы работа. гдѣ была послѣ Пасхи. Мы вѣдь собственно на огородъ въ полольщицы пріѣхали, отвѣчала Арина.

— Да, да… подхватили демянскія женщины. — Насчетъ картофелю развѣ ужъ что на ужинъ, когда ночевать къ тебѣ придемъ, а теперь извини.

— Ну, голь-же вы, посмотрю я на васъ, сказала хозяйка и надулась.

Напившись чаю и позавтракавъ хлѣбомъ, женщины отдали хозяйкѣ на сохраненіе котомки, мѣшки и сапоги, и такъ какъ утро было ясное и сравнительно теплое, босикомъ вышли со двора, направлилсь бродить по огородамъ и развѣдывать о мѣстахъ.

Огородъ Ардальона Сергѣева, гдѣ работали двѣ боровичскія землячки Арины, пришедшія вмѣстѣ съ ней изъ деревни, былъ найденъ безъ особеннаго труда съ помощью Анфисы, дѣйствительно нѣсколько знакомой съ Петербургомъ. Когда женщины пришли къ воротамъ огорода, было уже близко къ полудню. Шли онѣ не торопясь, по дорогѣ заходили на попутные огороды и справлялись, не потребуется-ли полольщицъ. Хозяева вездѣ разговаривали съ ними неохотно и отвѣчали въ такомъ родѣ:

— Какіе теперь наймы насчетъ бабъ! Приходите послѣ Пасхи, тогда и разговоръ будетъ. Грядное дѣло мы только послѣ Пасхи, на Фоминой недѣлѣ зачинаемъ. Радуницу отпразднуемъ, да и начнемъ гряды копать.

На вопросъ, какая ряда на бабу будетъ, отвѣчали:

— А ужъ это глядя потому, сколько голоднаго народу въ Питеръ придетъ. Ряду Богъ строитъ.

Подойдя къ огороду Ардальона Сергѣева, женщины не рѣшились войти всѣ въ ворота, дабы хозяинъ, видя такую толпу гостей, пришедшихъ къ работницамъ, не заругался и не выгналъ съ огорода. На огородъ вошли только Арина съ Анфисой. Не взирая на страстную пятницу, на огородѣ Ардальона Сергѣева работали. Женщины копошились около парниковъ. Нѣкоторыя таскали изъ пруда лейки съ водой и поливали въ парникахъ растенія. Увидавъ свою землячку Аграфену, Арина такъ и бросилась къ ней и сейчасъ-же расцѣловалась.

— Здравствуй, душенька! Ну, что? Ну, какъ вы здѣсь? спрашивала Арина Аграфену.

— Да ничего, живемъ. Поправляемся изъ кулька въ рогожку. А гдѣ-же Акулина?

— Охъ, дѣвушка, и не говори! Совсѣмъ горе горькое… Акулина захворала, пластъ пластомъ свалилась и свезла я ее въ больницу, отвѣчала Арина и при этомъ залилась слезами.

Аграфенѣ было передано ею подробно о работѣ на тряпичномъ дворѣ, о заработкѣ на этомъ дворѣ, о странствованіяхъ по ночлежнымъ и постоялымъ дворамъ, о болѣзни Акулины и объ отвозѣ ея въ больницу.

Аграфена слушала и печально покачивала головой. Арина, разсказывая, всхлипывала и отирала глаза рукавомъ.

— Ну, какъ-же ты теперь? Стало быть одна, безъ товарки? задала вопросъ Аграфена.

— Да вонъ къ демянскимъ женщинамъ приткнулась, кивнула Арина на Анфису. — Вмѣстѣ работали на тряпичномъ дворѣ, онѣ меня въ компанію и приняли. Одной-то, дѣвушка, въ Питерѣ безъ пристанища оной какъ трудно! У насъ за воротами цѣлая компанія женщинъ. На тряпичномъ-то дворѣ сегодня работы нѣтъ, такъ пошли побродить по огородамъ да поспрашивать, не будетъ-ли гдѣ работы.

— Работа, Аринушка, будетъ, и будетъ работа выгодная. Подружилась я тутъ съ одной новоладожской дѣвушкой и та эту работу разнюхала. Работа такая, что можно много денегъ заработать, ежели себя не пожалѣть. Только безпремѣнно надо на эту работу попарно идти, чтобъ въ компаніи съ какой-нибудь другой товаркой, разсказывала Аграфена. Дрова пилить и колоть. На сплавъ дровъ надо идти. Сорокъ верстъ отъ Питера рѣчка будетъ, такъ туда. Сказываютъ, что по сорока копѣекъ съ сажени платятъ. Ежели намъ хозяинъ на Пасхѣ къ пятіалтынному въ день не прибавитъ, то отработаемъ мы у него за прописку паспортовъ и за больничныя рубль и тридцать копѣекъ, да и уйдемъ съ этой новоладожской дѣвушкой на дровяной сплавъ.

— А отчего-жъ съ новоладожской дѣвушкой, а не съ Надюшкой? Надюшка все-таки тебѣ землячка, вы пришли съ ней вмѣстѣ изъ деревни, сказала Арина и спросила про свою другую боровичскую землячку:- Да гдѣ-же, кстати, она? Аграфена улыбнулась и отвѣчала:

— Надюшка наша теперь не пойдетъ съ здѣшняго огорода. Ардальонъ Сергѣичъ ее постоянной стряпухой сдѣлалъ, при себѣ держитъ, чаемъ съ вареньемъ поитъ и она какъ сыръ въ маслѣ катается.

— Съ хозяиномъ повелась?! испуганно и вмѣстѣ съ тѣмъ удивленно воскликнула Арина.

— Спуталась, отвѣчала Аграфена. — Вчера рыжижовъ онъ ей на закуску покупалъ, нынче утромъ гляжу — она ситникъ съ медомъ ѣстъ.

— Ай, ай, ай! покачала головой Арина. — Что мать-то ейная въ деревнѣ скажетъ!

— Да у ней и мать-то путанная, барочная. Ты вѣдь не знаешь ихъ семьи, а я знаю. Каждое лѣто на Мстѣ рѣкѣ разбитыя барки караулила, чтобы товаръ затонувшій въ порогахъ таскать, такъ что хорошаго!

— Поди-жъ ты, какая оказія! продолжала дивиться Арина. — Вотъ ужъ про Надюшку я этого никогда-бы не подумала.