Владимир Романовский - Цена человека

К сожалению, у нас мало сведений о матери Левы, Цецилии Сергеевне. Она любила малышей, и была детским врачом по призванию, да и вся её жизнь была посвящена семье и детям. Евгению Владимировичу она, по мере сил, создавала все условия для занятия наукой. Когда он работал за своим письменным столом в их коммунальной квартире, или рылся в книгах, она как могла старалась оградить его от шума, от житейской суеты, хождений по магазинам, решения бытовых дел. А потом - война. Можно только представить себе, что испытывала молодая женщина, потерявшая летом 1941 года мужа и через год провожавшая в Кирове на Сталинградский фронт, в самое пекло своего мальчика, 18-летнего Леву... Несомненно, он остро чувствовал её переживания, он нежно любил мать, и это тоже не могло не отразиться на его восприятии войны.

Летом 1940 года старшеклассников с хорошей спортивной подготовкой направили в качестве физруков в пионерские лагеря. Поехал и Лева. Он всерьез увлекался спортом, летом - волейболом и плаваньем, зимой лыжами и коньками. Перед войной он входил в юношескую сборную Петроградского района по бегу на коньках и его часто можно было видеть на ледовых дорожках стадионов. Он с грустью вспоминал о своих беговых коньках марки "Хаген-Осло" в одной из записей на странице фотоальбома под собственным снимком на этих коньках. Густые темные зачесанные назад - волосы, прямой нос, мягкий овал лица, открытый взгляд, ослепительная улыбка, крепкий и стройный, - таким он выглядит на фотографиях 1940 года. Он был в возрасте Ромео, на симпатичного улыбчивого парня начали заглядываться девушки. А Джульетта? Появилась и она, только их история складывалась совершенно не по Шекспиру. В нашем повествовании мы будем с ней часто встречаться, поэтому на время переключим на неё наше внимание. У неё было довольно экзотическое имя - Клара. Но в этом не было ничего удивительного, в то время многие так называли своих детей. Ее назвали в честь Клары Цеткин, такое уж было время. Клара Ивановна (урожденная Горбачева) родилась 1 июня 1926 года в семье военнослужащего. Отец её - Иван Ильич в 1934 году оставил семью и женился вторично. После XVII съезда партии он был репрессирован и только в 1954 году реабилитирован и освобожден. Все заботы о Кларе легли на плечи её мамы, Елизаветы Ивановны Лукьяновой, горячо её любившей, женщине энергичной, привыкшей к постоянному труду и приучившей к этому же и свою дочь.

Клара выделялась среди одноклассников отличной учебой и необыкновенной организованностью. Ее мать трудилась с утра до позднего вечера, и Клара во всех своих делах - детских и школьных - привыкла полагаться только на себя. До 7 класса она мечтала стать капитаном дальнего плавания, всерьез изучала флотское дело, разбиралась в морской терминологии, знала массу подробностей о кораблях и даже умела вязать морские узлы. Романтические порывы уживались в ней с организованностью и самодисциплиной. Ее всегда удивляло неумение людей распределить свои силы и время. Сама она успевала все. Потом её увлекла необыкновенная судьба А.Коллонтай, и она стала готовить себя к дипломатической работе. Она изучала языки и готовилась поступать в Институт международных отношений. Однако в то время женщин в подобные учебные заведения, как и в мореходку, не принимали. Она отказалась и от этой своей мечты, однако навсегда сохранила тягу к иностранным языкам и странствиям. Летом 1940 года, когда Кларе исполнилось 14 лет, её отправили в пионерский лагерь. Здесь она впервые 20 увидела Леву. Да, да, наша Джульетта влюбилась в обычном пионерском лагере, где не только отдыхали, но и влюблялись. И, как мы убедимся дальше, - достаточно серьезно. Стройный красивый десятиклассник, проводивший с ними занятия по физподготовке, пробудил в ней необыкновенное волнение. Замечал ли он состояние и восхищенный взгляд этой хорошенькой, выглядевшей старше своих лет, темноволосой семиклассницы? Ведь вполне возможно, он просто не обращал на неё внимания: подумаешь, какая-то семиклашка. Правда потом, уже после войны, когда они встретятся и будут вместе, он признается, что тогда - в пионерлагере - она тоже нравилась ему. Так ли это было на самом деле, трудно сказать

- ведь он признался в этом позже, когда сам всерьез влюбился в нее, и может быть оттого ему стало казаться, что все началось до войны, в том пионерлагере. Факт остается фактом - тогда Клара была в отчаянии. Глубина её чувства и сила переживаний испугали её саму. Она то впадала в тоску, то снова оживлялась, когда ей казалось, что он смотрит на неё как-то по-особому. При его появлении она то краснела, то бледнела и совершенно терялась, когда он обращался к ней. Она пыталась пересилить свое чувство, но быстро поняла, что это бессмысленно. И тогда она решила, что быть недалеко, просто видеть его - и то будет для неё счастьем. Но ведь они учились не только в разных классах, но и в разных школах, она - в обычной, он - в образцовой школе. И когда после пионерлагеря она обратилась к матери с просьбой перевести её в эту школу, та приняла её слова за шутку. Во-первых, школа территориально к ним не относилась, во-вторых, там все учились с самых начальных классов... Неразрешимая задача. И все-таки чудо совершилось

- мама добилась, что Клару приняли. Школа показалась ей необыкновенной. Великолепные, добрые учителя, интересные уроки, но что её поразило - кружки. В них изучали языки, ставили пьесы, осваивали танцы. Детям ничего не запрещалось, во время большой перемены ставили музыку и разрешалось танцевать. Вместе с учениками танцевали и учителя. Из школы не хотелось уходить, а в неё Клара летела, как на крыльях. Но главное - там был Лева, он был где-то близко, она постоянно ощущала это. А с его сестрой Ирой они даже оказались в параллельном классе. Все это выглядело добрым предзнаменованием. Клара иногда бывала у них дома, а Леву теперь видела в школе почти каждый день. Внешне его отношение к ней не изменилось, он смотрел на неё весело и добродушно, как на всех. А Клара, подмечая какие взгляды бросают на него старшеклассницы, сгорала от любви и ревности.

Пролетел год. Лева закончил школу и стал готовиться к экзаменам в Военно-морскую медицинскую академию. А через месяц началась война... Военкомат направил его в академию, а Клару приняли в госпиталь санитаркой. Она ещё не знала, что война разлучит их на целых четыре года, что потом они снова встретятся в послевоенном хаосе и уже никогда не будут разлучаться. В госпитале готовили санитарок для фронтовых госпиталей, она была рослой девушкой, и её приняли. И только перед отправкой на фронт, когда нужно было предъявить паспорт, открылось, что ей 15 лет, и её отправили домой. В сентябре вместе с теткой и 3-х летним двоюродным братом она была эвакуирована на Урал, в небольшой город Невьянск. Они жили впятером в 8-метровой комнатушке, Клара продолжала учиться в школе, вечерами занималась при коптилке, нянчила двух малышей. В холодном, голодном Невьянске среди однообразных забот и тревог она жила воспоминаниями и надеждой. Летом вместе с одноклассниками работали в колхозе, она научилась ездить верхом на лошади, вязать снопы. Вечерами в темноте выходила во двор, смотрела на запад, на звезды и думала о Леве. Где он, жив ли, помнит ли ее? Через год приехала мама и увезла её в город Березники, где она работала инженером-химиком на азотно-туковом комбинате. Здесь Клара закончила 10 класс, и летом 1945 года с бабушкой вернулась в Ленинград - поступать в институт.