Елена Ржевская - Земное притяжение

- Тут какая-то грязная история, - избегая смотреть на мать, сказал Баныкин. - Я хотел размотать ее с вашей помощью.

- Грязь, грязь, - с нервным упорством подхватила мать, тиская руки, ужасная грязь. Это все из-за этой девчонки. Это она его подстрекает!

Баныкин изумился. Он откинулся на спинку стула.

- Неужели из-за девчонки?

- Да, да! Я сама ее видела ночью. Она пряталась тут во дворе.

- Какое это имеет значение?-остановил ее Матюша.

Мать испуганно посмотрела на него.

- Мы еще до вас решили: надо сообщить в милицию. Ведь правда, Матюша, мы так решили? - захлебываясь словами, растерянно твердила она. - Надо просить, чтобы его поскорей в армию взяли, не дожидаясь срока. Его нужно поскорей забрать от нее.

- Сообщить в милицию недолго.

- Я могу сказать одно. Он был обеспечен всем необходимым.

Больше того, он получал деньгл и на сигареты и на кино. Мы сознательно шли на это, чтобы отсутствие денег не толкнуло его на что-нибудь такое,глухо, с усилием говорил Матюша.

Он поставил на стол локти и подпер ладонями голову. - Хотя, возможно, что не на все ее прихоти хватало. За это не поручусь.

- Прошлый год, когда на шаланде плавали,-сказал Баныкин растерянно, такой был старательный парнишка...

- Шаланда ничего серьезного не могла ему дать. Блажь одна. Распущенность, и ничего больше, - веско сказал Матюша.

- Ну, как сказать. Там у нас был случай... Так он здорово проявил себя.

Когда шел сюда, Баныкин собирался сделать строгое внушение родителям, чтоб знали, какая ответственность возлагается на них, - ведь в случае чего им придется брать сына на поруки.

Но разговор велся совсем не так, как надо. Стараясь держаться официально, он сказал:

- Допустим, вскроется тут уголовное преступление. Тогда что?

Мать, переводившая с Матюши на него воспаленные глаза, всхлипнула.

- Матвей Петоович вырастил его, он ничего для него не жалел. Боже мой! Учись только, пожалуйсга. Получи законченное образование А он что сделал? Теперь ведь узнают на фабрике у Матвея Петровича... Ведь это железо по весу сдают.

- Если вскроется, что этот железный хлам,-сказал Баныкин, - который он куда-то волок... Его ведь тогда привлекут.

Матюша сложил газету, сурово провел ладонью по линии сгиба.

- Это будет для него хорошая встряска.

Под окном на улице кто-то громко вздохнул и пошел прочь, тихо шаркая подошвами

- Матвей Петрович был для него всегда лучшим примером во всем. Это общее мнение всех, - еле слышно сказала мать.

Она сидела на стуле с окаменевшим лицом, теребя пряжку на своем поясе.-Может быть, его простят. Как вы думаете? Ведь он еще пока несовершеннолетний. К нему должны снисхождение иметь...

Матюша опять подпер ладонями голову, сурово, несчастно уставился в стол.

У ворот поджидала старуха Кечеджи. Она стояла сгорбившись, по-детски наивно прикусив палец во рту.

- Товарищ начальник!

- Ну, я товарищ начальник.

- Как же так! Родное дитя!

Баныкин смутился, поняв, что это она подслушивала под окном их разговор. Она взялась крючковатыми пальцами за лацкан его пиджака, не отпускала и уговаривала:

- Раз он молодой, не потерянный еще, из него человека можно сделать.

Лешка прошел мимо тира, у дверей которого стояла Жужелка. Она всплеснула руками, точно какая-нибудь особа из прошлого века.

- Ой! Где ж ты пропадал?

Она что-то еще крикнула ему вдогонку, но он не обернулся.

Жужелка шла за ним. Он это ясно чувствовал. Завернул за угол и остановился. Ну конечно, она подоспела тут же.

- Что ты натворил? Ты скажи! Слышишь? Ну скажи Она била сама не своя, уж больно серьезная - взрослая какая-то.

-- Чего ты ходишь за мной?

- Как ты мог! Нет, ты скажи, как ты мог! Это совершенно не похоже на тебя. Я бы ни за что не поверила. Ни за что!

И все молчком. Если б я только знала.

- Интересно! Что б ты сделала?

- Я б никогда не допустила! Никогда!

- Не ори!

- Я теперь все узнала, что это такое было ночью.

- Колоссально! Что же ты узнала?

- Ты куда-то хотел отвезти это железо... и что-то, кажется, уже отвез.

- Ну и что?

- А это нельзя. Это же на завод идет. Ты что, забыл, как мы лом собирали? Ты все забыл!

- Перестань сейчас же дрожать!

- Я не дрожу. Если б я была мальчишкой, я бы тебя избила. Имей в виду-тебя Виктор Лабоданов ждет.

- А где ты его видела? Он что, приходил?

- Да! Приходил! Ты ему расскажи. Все расскажи, слышишь? Пусть он поговорит с тобой как следует

Он пошел дальше. Жужелка опять потянулась за ним.

- А откуда ты узнала? Ну, насчет всего этого?

- Старуха Кечеджи говорила, она ужасно нервничает.

А мама сказала...

- Ну? Договаривай. Что там сказала мама?

- Нет, нет! Давай сейчас о чем-нибудь другом поговорим.

- Ты что за мной тащишься? Отстань или скажи наконец, что твоя мать сказала. Что еще за тайны мадридского двора?

Он остановился. Солнце пекло. Оно совершенно разморило людей, толпившихся с краю тротуара в ожидании трамвая.

- Она сказала, что ты теперь погибнешь.

- Опять орешь! Обязательно надо оповещать всю улицу.

О господи, она, кажется, собралась реветь.

- Это уж слишком. Я пока еше не покойник.

- Как я могла допустить такое!

- При чем ты тут? Вот еще глупости.

Кто-то там над ними пускал мыльные пузыри, и один из них, переливающийся всеми цветами, опустился на голову Жужелки и тут же лопнул. Она, конечно, не почувствовала. У нее было несчастное лицо.

- Помнишь, какой ты пришел с шаланды?

Он пожал плечами.

- Да знаешь, какой ты был - ты был красивый.

Он фыркнул, сильно покраснев. Он был очень польщен всетаки.

- Я думала, ты ищешь такое дело, чтоб тебя захватило.

И что ж поделать, если не сразу можешь найти. Главное, чтоб нашел. Потом ты придумал эту "грязнуху".

- Врал я тебе, что ли, про "грязнуху"? Врал, по-твоему?

Да завтра как раз окончательный ответ должны дать.

- Не перебивай меня! А я тебе верила. Я тебе потакала, понимаешь! Я тебя раз-вра-щала!

- Кончай психовать сейчас же.

Он полез в карман, но не в тот, где лежали деньги, он уже давно переложил сигареты в другой карман. Достал пачку. Последняя сигарета. Зажал сигарету губами. Бросил скомканную пачку. Закурил.

- Завтра схожу за ответом насчет "грязнухи". А это все ерунда. Притащу все их обрезки обратно, и все. Никто не подкопается.

Он врал с воодушевлением.

- Правда? С тобой ничего не будет?

- Ну, а ты как думала? Я уж не такой простачок.

Он сел на выщербленные ступеньки у дома, где они стояли.

Оказывается, тут диетическая столовая. Жужелка тоже села

на ступеньки.

- Ты даешь честное слово, что никогда ничего такого больше не будет?

- Ну неужели!

- И что будешь работать и учиться...

- Ого! До чего торжественно.

Запахи, несущиеся из двери, прямо-таки не давали ему покоя. Он был зверски голоден - черт знает когда он последний раз ел.