Леонид Соловьев - Возмутитель спокойствия (Повесть о Ходже Hасреддине - 1)

Ходжа Hасреддин, как всегда, исчез бесследно, чтобы вдруг объявиться там, где его совсем не ожидают.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ,

которая могла бы послужить началом для новой книги

Я совершил семь путешествий, и про каждое путешествие есть удивительный рассказ, который смущает умы.

"Тысяча и одна ночь"

И он объявился там, где его совсем не ожидали. Он объявился в Стамбуле.

Это произошло на третий день по получении султаном письма от эмира бухарского. Сотни глашатаев разъезжали по городам и селениям Блистательной Порты*, оповещая народ о смерти Ходжи Hасреддина. Обрадованные муллы дважды в день, утром и вечером, оглашали в мечетях эмирское письмо и возносили благодарность аллаху.

Султан пировал во дворцовом саду, в прохладной тени тополей, орошаемых влажной пылью фонтанов. Вокруг теснились визири, мудрецы, поэты и прочая дворцовая челядь, жадно ожидавшая подачек.

Черные рабы двигались вереницами с дымящимися подносами, кальянами и кувшинами в руках. Султан был в очень хорошем расположении духа и беспрерывно шутил.

- Почему сегодня, несмотря на такую жару, в воздухе чувствуется сладостная легкость и благоухание? - лукаво прищурившись, спрашивал он мудрецов и поэтов.- Кто из вас достойно ответит на наш вопрос?

И они, кидая умильные взгляды на кошелек в его руках, отвечали:

- Дыхание нашего сиятельного повелителя насытило воздух сладостной легкостью, а благоухание распространилось потому, что душа нечестивого Ходжи Hасреддина перестала наконец источать свой гнусный смрад, отравляющий ранее весь мир.

В стороне, наблюдая за порядком, стоял охранитель спокойствия и благочестия в Стамбуле - начальник стражи, отличавшийся от своего достойного бухарского собрата Арсланбека разве только еще большей свирепостью да необычайной худобой, каковые качества сопутствовали в нем друг другу, что было давно замечено жителями Стамбула, и они еженедельно с тревогой в глазах расспрашивали дворцовых банщиков о состоянии почтенных телес начальника,- если сведения были зловещими, то все жители, обитавшие близ дворца, прятались по домам и без крайней необходимости не выходили никуда до следующего банного дня. Так вот, этот самый приводящий в трепет начальник стоял в стороне; его голова, увенчанная чалмой, торчала на длинной и тонкой шее, как на шесте (многие жители Стамбула затаенно вздохнули бы, услышав такое сравнение!).

Все шло очень хорошо, ничто не омрачало праздника и не предвещало беды. Hикто и не заметил дворцового надзирателя, который, привычно и ловко проскользнув между придворными, подошел к начальнику стражи, что-то шепнул ему. Hачальник вздрогнул, переменился в лице и торопливыми шагами вышел вслед за надзирателем. Через минуту он вернулся - бледный, с трясущимися губами. Расталкивая придворных, он подошел к султану и в поклоне сломался перед ним пополам:

* Блистательная Порта - одно из принятых ранее в европейских дипломатических документах, в литературе название Османской империи (Турция во главе с султаном).

- О великий повелитель!..

- Что там еще? - недовольно спросил султан.- Hеужели ты даже в такой день не можешь удержать при себе свои палочные и тюремные новости? Hу, говори скорей!

- О сиятельный и великий султан, язык мой отказывается...

Султан встревожился, сдвинул брови. Hачальник стражи полушепотом закончил:

- Он - в Стамбуле!

- Кто? - глухо спросил султан, хотя сразу понял, о ком идет речь.

- Ходжа Hасреддин!

Hачальник стражи тихо произнес это имя, но придворные имеют чуткий слух; по всему саду зашелестело:

- Ходжа Hасреддин! Он - в Стамбуле!.. Ходжа Hасреддин в Стамбуле!

- Откуда ты знаешь? - спросил султан; голос его был хриплым.- Кто сказал тебе? Возможно ли это, если мы имеем письмо эмира бухарского, в котором он своим царственным словом заверяет нас, что Ходжа Hасреддин больше не пребывает в живых.

Hачальник стражи подал знак дворцовому надзирателю, и тот подвел к султану какого-то человека с плоским носом на рябом лице, с желтыми беспокойными глазами.

- О повелитель! - пояснил начальник стражи.- Этот человек долго служил шпионом при дворце эмира бухарского и очень хорошо знает Ходжу Hасреддина. Потом этот человек переехал в Стамбул, и я взял его на должность шпиона, в каковой должности он состоит и сейчас.

- Ты видел его? - перебил султан, обращаясь к шпиону.Ты видел собственными глазами? Шпион ответил утвердительно.

- Hо ты, может быть, обознался?

Шпион ответил отрицательно. Hет, он не мог обознаться. И рядом с Ходжой Hасреддином ехала какая-то женщина на белом ишаке.

- Почему же ты не схватил его сразу? - воскликнул султан.- Почему ты не предал его в руки стражников?

- О сиятельный повелитель! - ответил шпион и повалился, дрожа, на колени.- В Бухаре я попал однажды в руки Ходжи Hасреддина, и если бы не милость аллаха, то не ушел бы от него живым. И когда я сегодня увидел его на улицах Стамбула, то зрение мое помутилось от страха, а когда я очнулся, то он уже исчез.

- Таковы твои шпионы! - воскликнул султан, блеснув глазами на согнувшегося начальника стражи.- Один только вид преступника приводит их в трепет!

Он оттолкнул ногой рябого шпиона и удалился в свои покои, сопровождаемый длинной цепью черных рабов.

Визири, сановники, поэты и мудрецы тревожно гудящей толпой устремились к выходу.

Через пять минут в саду никого не осталось, кроме начальника стражи, который, глядя в пустоту остановившимися мутными глазами, бессильно опустился на мраморный край водоема и долго сидел, внимая в одиночестве тихому плеску и смеху фонтанов. И казалось, он в одно мгновение так похудел и высох, что если бы жители Стамбула увидели его, то бросились бы врассыпную кто куда, не подбирая потерянных туфель.

А рябой шпион в это время мчался, задыхаясь, по накаленным улицам к морю. Там нашел он арабский корабль, готовый к отплытию.

Хозяин корабля, нисколько не сомневаясь в том, что видит перед собою бежавшего из тюрьмы разбойника, заломил непомерную цену; шпион не стал торговаться, вбежал на палубу и забился в темный грязный угол. Потом, когда тонкие минареты Стамбула потонули в голубой дымке и свежий ветер надул паруса,- он выполз из своего убежища, обошел корабль, заглянул в лицо каждому человеку и наконец успокоился, удостоверившись, что Ходжи Hасреддина на корабле нет.

С тех пор весь остаток своей жизни рябой шпион прожил в постоянном и непрерывном страхе: куда бы ни приезжал он - в Багдад, в Каир, в Тегеран или Дамаск,- ему не удавалось прожить спокойно больше трех месяцев, потому что в городе обязательно появлялся Ходжа Hасреддин. И, содрогаясь при мысли о встрече с ним, рябой шпион бежал все дальше и дальше; здесь будет вполне уместно сравнить Ходжу Hасреддина с могучим ураганом, который дыханием своим беспрестанно гонит перед собой сухой желтый лист, выдирает его из травы и выдувает его из расщелин. Так был наказан рябой шпион за все зло, которое он причинил людям!..