Вячеслав Софронов - Кучум (Книга 2)

Наконец, дверь открылась и Алексей Басманов легко вынырнул, полу согнувшись, и быстро указывая пальцем на молодых людей, в том числе и Едигира, поманил за собой. По узкому проходу они поднялись вверх по лестнице и зашли в залу, заканчивающуюся большой, обтянутой красной кожей с вызолоченными на ней птицами дверью. Подле нее стояли два стрельца с маленькими топориками в руках, глядя куда-то поверх, не обращая внимания на вошедших. По обеим сторонам залы были оконца и мягкий свет освещал стоящее в центре массивное кресло. Едигир догадался, что это, верно, и есть царский трон и, ощутив близость его, даже не поверил в возможность, что находится рядом с ним.

Басманов же негромким голосом, с паузами, медленно выговаривая слова, что делало его похожим на полководца перед сражением, объяснил, зачем собрал их здесь.

-- Царь хочет видеть, кого берет в свое опричное войско, кто будет служить ему, и на кого он может положиться. Ждите, скоро выйдет, -- после этого Басманов скрылся за красной дверью, оставив их в ожидании.

Из другой двери в залу вошел низкий кряжистый человек с темными глазами, которые резко выделялись на испещренном оспой лице, и длинными расслабленно висевшими вдоль туловища руками. "Малюта Скуратов",-- услышал Едигир как один из юношей тихо произнес за его спиной. А тот замер, скорее не услышал, а уловил по движению губ шепот и остановился, так и не сделав следующего шага.

-- Зачем здесь? -- спросил, обращаясь ко всем сразу. Потом глаза его скользнули по лицам и остановились с немым вопросом на шептавшем юноше, который как-то сразу порозовел и напрягся.-- Говори...

-- Велели собраться и ждать государя..., -- заикаясь, пролепетал тот и попятился к оконцу под пристальным взглядом Скуратова.

-- В войско государево хотим,-- безбоязненно ответил другой, верно, знакомый Малюте.

-- А, князь Федор, -- заулыбался тот, -- тогда понятно, ждите,-- и вошел в ту же красную дверь.

Время тянулось необычайно долго и будь возможность, Едигир наверняка ушел бы из таинственной комнаты, где никто ни с кем не разговаривал, не на что было сесть, в воздухе стояла какая-то зловещая тишина. Но, наконец, дверь открылась и первым вышел Иван Васильевич, за ним -- остальные. Все низко поклонились, он прошел к креслу и сел, откинувшись назад. Вперед выступил Алексей Данилович Басманов и обратился к юношам:

-- Скажите, нет ли среди вас таких, кто по робости или по юности лет своих воинскую службу царскую нести не в силах будет? -- общее молчание послужило ему ответом. -- Хорошо, тогда подходите к царской руке, целуйте на верность свою. Клянитесь, что ни живота, ни близкого вам человека, ни даже отца с матерью не пожалеете, ежели узнаете, будто замышляют они против царя нашего, Ивана Васильевича, лихое дело.

-- Клянемся!!! -- как один выдохнули все. Едигиру показалось, а может так оно и случилось, что и он повторил вслед за ними слова страшной клятвы. Царь ласково улыбнулся и спросил:

-- Чьи сыны будете? Назовитесь.

-- Барятинский Федор...

-- Репнин Алексей...

-- Колычев Петр...

Когда очередь дошла и до Едигира, то Басманов наклонился к царю и что-то зашептал ему на ухо, а тот согласно кивнул головой.

-- А поручители есть у него? -- спросил Иван Васильевич, не сводя глаз с Едигира, словно ощупывая, оценивая его силу и преданность.

-- Аникий Строганов поручиться может...

-- Это ладно... Тот врать зазря не станет. Крещен? -- его полукруглая бородка взметнулась в сторону Едигира.

-- Да. -- Коротко ответил тот.

-- И где же ты княжил на Сибири?

-- Иршыш-река. Кашлык-городок зовется.

-- Ясно, ясно. Из наших подданных. Не твои ли люди до нас приезжали с посланием?

-- Мои, государь.

-- Не дал им разрешения с Москвы съезжать. Тут при себе и оставил. -Не встречался с ними?

-- Нет, государь, -- Едигиру живо вспомнилось прощание с Сабонаком, будто вчера это было. Думал, пропал, сгинул в пути. Оказывается, жив.

-- Прикажи дьяку Петелину Фоме сыскать тех людей. Да пусть мне доложит,-- обратился Иван Васильевич к Скуратову.

-- Сделаю, государь,-- Малюта кинул недобрый взгляд на Едигира, -- а крестное имя какое молодец носит?

-- Василием назвали, а крестным Тимофей был.

-- Добре... То по-нашенски...-- Малюта отвел взгляд, и Едигир почувствовал себя как-то легче, увереннее.

-- Покажешь себя в деле и пожалую тебе удел в земле моей. В ваши дела нам вмешиваться не с руки, а кто мне верно служит, тот мне и люб. Целуйте руку,-- закончил Иван Васильевич.

Едигир подошел последним к царю и удивился малости размера руки Ивана Васильевича.

Басманов придержал Едигира, шепнув ему:

-- Беру тебя к себе. Одежду новую дам, при мне и жить станешь. Обожди внизу, покуда не освобожусь.

Когда Едигир в новом кафтане и шапке с пистолем, заткнутым за пояс, пришел проститься с Герасимом и Богданом, те рты от удивления пооткрывали.

-- Гляди-ка... А мы думали, обманывает Василий. И точно, на службу взяли... Так теперь уже в Керкедан не вернешься?

-- Не знаю. Все может быть. Хочу вернуться. Там видно будет...

-- Чего Евдокии и Алене передать?

-- Пусть сюда едут. Меня сыщут.

Через несколько дней Едигир вместе с царским обозом выехал из Александровской слободы по направлению к Москве.

О делах государственных

Если государь пожелает завести у себя производство разных предметов, то должен он подумать и решить с сановниками о пользе того дела и значимости его среди прочих. Должно ему найти мастеров и пригодное сырье для производства тех предметов. Если оно слишком дорого, то лучше может быть покупать сами предметы у дружественных соседей через купцов или иным способом. Если же нет способов для доставки или покупки их, то пригласить мастеров, могущих наладить производство их. Мастеров следует содержать так, чтоб не захотели они бежать или перейти к иному государю и потому выполняли бы работу свою с усердием и прилежанием и добротно бы...

Из древнего восточного манускрипта

ОРУЖЕЙНЫЙ МАСТЕР

Казань переживала далеко не лучшие времена... Еще до печального события, когда после много дневной осады войска московского царя, взорвав стены, вломились в город, правили казанским народом ставленники московские. Сколько раз народ, собравшись с силами, стряхивал их с себя и пинками выгонял за ворота. Садился, вроде бы, свой хан, но длиннющие московские руки дотягивались до него. Подкупали. Травили. А то и силой сгоняли с престола. Казанцы только головами качали, а вскоре и вовсе перестали удивляться частой смене правителей своих. Плевать, кто там сидит во дворце и собирает с них оброк за торговлю, за дом, за скот... Плевать на них всех и прошлых и нынешних. Таких мастеров как в Казани еще поискать надо. Ковры. Кувшины. Одежда. Обувь. Оружие. Проживем при любом правителе!