Надежда Тэффи - Том 2. Карусель. Дым без огня. Неживой зверь

– Покупайте только лососину Бэка.

И родители переглянулись со слезами радости на глазах».

Высоко наверху что-то булькнуло и, темня, опустилось на дно.

Старый карп вздрогнул, ближе прижался к мягкому берегу дна и сунул нос в бархатистую тину.

Он был осторожен, – может быть, оттого и прожил так долго: много сотен лет. Чешуя на спине поднялась у него, как щетина, вся поросшая зеленой плесенью. Глаза смотрели не с тем глупым удивлением, как у других рыб, а остро и подозрительно, как смотрит каждый старик на свете, будь то ворон, собака, слон или человек.

На дне мутной заводи было илисто, спокойно и мглисто.

Старый карп тихо шевелит плавниками, а может, вода их шевелила, – он и сам не знал, – и тихо думал.

Помнил он себя еще молодым, маленьким карпенком.

Помнил, как выплыл он с веселыми своими братьями помелькать серебряной чешуйкой на розовых водах заката.

Плыли по тихой, бесструйной глади голубые лодки, раздув пурпурные паруса. На них рокотали увитые цветами арфы, и пели увитые цветами люди. И длинные гирлянды душистых роз плыли за лодкой, розовые в розовых волнах заката.

Рыбы ныряли и плескались вокруг лодки, а сверху смотрели на них люди и протягивали к ним руки.

И вот протянулась рука, розовая от алого солнца, зазвенела золотыми запястьями и бросила в воду тонкую сетку, и вновь подняла ее. На дне сетки, между плотными петлями, сверкали чешуйкой и бились серебристые рыбки.

В этот день в первый раз отнял человек у маленького карпа его братьев.

Много тысяч раз зеленела вода от высокого солнца и чернела от солнца заходящего, и вот снова увидел карп небывалую картину.

Опять был вечер, и волны были алые. Но теперь не рокотали арфы, и не пели увенчанные цветами люди. Вода была чиста и спокойна.

На берегу полукругом сидела толпа. Грубое платье, босые, устало сложенные ноги, и пыльные пряди развеянных волос указывали на то, что люди пришли издалека и не для веселья.

Посредине, лицом к толпе, стоял старец. Обожженное зноем лицо его казалось черным в серебряной седине волос, а поднятые к небу глаза напоминали жемчужины глубоких морей.

Он говорил.

Карп подплыл так близко, что слышал каждое слово. И каждое слово понял, потому что слова старца были те самые, которые понимали и птицы небесные, и звери лесные, и которым камни пустыни отвечали «аминь».

Карп слушал и понял, отчего погибли его маленькие, веселые братья, родившиеся в языческие времена.

Подплывали к карпу и другие мудрые рыбы и слушали, и понимали, и застыли от восторга и трепета.

А когда кончил старец говорить и, воздев руки, благословил небо и землю, вышли из толпы два отрока и, войдя в воду, погрузили в нее длинную веревочную сеть. И когда вынули ее снова бились в петлях ее, сверкая чешуей, серебряные рыбки.

А старец снова воздел руки, благословил улов и велел разделить всем поровну.

Много тысяч раз зеленела вода от высокого солнца и чернела от солнца заходящего, и вот снова выплыл старый карп на поверхность воды.

Выплыл он потому, что в один из вечеров не зачернила вода, а засветилась новым, белым светом, ярче лунного и белее солнечного.

Выплыл и удивился.

Целый ряд ярких белых солнц украшал берега. И, радуясь их радостному блеску, суетились веселые люди.

А у самой воды стоял высокий бритый господин, держал в каждой руке по проволоке и говорил жадно внимавшей толпе о великом счастье, открытом для всего мира. О том, что соединением этих двух проволок можно согреть, насытить, вылечить и передвинуть с одного места на другое каждого, кто этого пожелает, и можно дать ему и свет, и музыку, и зрелища, – и все только одним соединением этих двух проволок.

– Теперь они перестанут есть нас, – подумал карп и, с облегчением раздув жабры, подплыл ближе.

Вдохновенный господин заговорил что-то о спорте. Потом он взглянул на воду и сказал:

– Смотрите, сколько у нас сейчас будет рыбы!

Он быстро нагнулся и, опустив проволоку в воду, соединил ее концы.

Старого карпа далеко откинуло силой удара. Когда он пришел в себя, было снова тихо, и тихо плавали, перевернувшись на спину, мертвые рыбы.

Что-то булькнуло высоко наверху и, темнея, опустилось на дно. Старый карп вздрогнул и глубже зарылся в бархатистую тину.

Он стал совсем стар и нелюбопытен.

Он знал одно: что бы там, наверху, ни придумали, все равно его съедят.

«Представители администрации в предупреждение паники будут „заблаговременно успокаивать темный народ“».

И вот сегодня, в восемь часов утра, пришел к нам в кухню старший дворник и сказал:

– Ну, слыхали чать? Нонеча капут. Светопреставление будет.

– Это с чего же? – удивились кухонные бабы.

– Эх, вы, дуры! Газет не читаете! Затмение солнца будет. На луну, стало быть, напрет, и – капут. Все вдребезги. Ждите последнего часу!

Говорил он вяло, без огня и убеждения, как человек, исполняющий возложенную на него скучную обязанность.

– Да врешь ты! – сомневались бабы.

– Уж, коли говорю, стало – так! Наше дело сторона, зашел только упредить, чтобы, значит, не беспокоились.

Вздохнул и ушел.

Действительно, долг культуртрегера штука тяжелая.

Что бы ни писали астрономы, а главный пункт наблюдения солнечного затмения оказался на Невском проспекте.

Смотрели на солнце два школьника и три дворника. Остальные смотрели на них и друг на друга и говорят, что впечатление получили потрясающее.

– Вы представить себе не можете! – рассказывал потом один очевидец. – Был такой момент, когда все рожи почему-то стали желтыми! Это… это не забываемо!

– Были на затмении? – спрашивает знакомая дама. – Я была. Прямо неслыханное зрелище! Вообразите, эта дура Абрамсон напялила на себя розовую шляпу с лиловым пером. А? Каково? С ее-то рожей! Нос торчит, перо висит. Я говорю Лизочке: «Посмотри на дуру, нос висит перо торчит!» Удивительное явление природы, un spectacle de la nature! Ho лиловое перо, это, как хотите… Воображаю, что делалось в Пулковской обсерватории!

– Видели затмение? – спрашивает другая. – Это нечто возмутительное! Галкина с Белкиным на моторе ездила, а муж, дурак, смотрит и не видит. Она ему пенсне закоптила, чтоб ему удобнее было на солнце смотреть. Наверное, и коптила-то вместе с Белкиным. Возмутительно!

Мне с астрономическими явлениями вообще не везет.

В этом году я не захотела испортить небесного праздника и просидела дома с опущенными шторами, спиной к окну.

И, увидя мое смирение, солнце затмилось по всем правилам.

Бог с ним!

Раз только хотела я снять с себя астрозаклятье и поехала к Байдарским воротам встречать восход солнца.