Лев Толстой - Полное собрание сочинений. Том 5. Произведения 1856–1859 гг. Семейное счастие

И в ѣдь за что я получала тогда такія награды, обхватывавшiя всю мою душу счастіемъ? За то, что я говорила, какъ трогательна любовь старика Григорья къ своей внучк ѣ, что какъ онъ по своему хорошо любитъ ее, и что я прежде этаго не понимала. Или за то, что мн ѣсов ѣстно бываетъ отчего-то гуляя проходить мимо крестьянокъ, когда они работаютъ, и хот ѣлось бы подойти къ ихъ люлькамъ, но не см ѣю. Или что Бетховен поднимаетъ меня на св ѣтлую высоту, что летаешь съ нимъ, какъ во сн ѣна крыльяхъ. Или за то, что слезы у меня навернутся, читая «Для береговъ отчизны дальней». И все это, какъ теперь вспомню, не мои чувства, а его, которыя смутно лепетали мои д ѣтскія уста. И удивительно мн ѣподумать, какимъ необыкновеннымъ чутьемъ угадывала я тогда все то, что надо было любить, и что только гораздо посл ѣонъ открылъ мн ѣи заставилъ полюбить.

Но хотя я не см ѣла признаться себ ѣ, что люблю, я уже ловила во всемъ признаковъ его любви ко мн ѣ. Его къ концу л ѣта больше и больше сдержанное обращеніе со мной, его частыя пос ѣщенія несмотря на д ѣла, его счастливый видъ у насъ наводили меня на эту догадку. Но чуть-чуть я взглядомъ, словомъ показывала свою радость и надежду, онъ сп ѣшилъ холодно-покровительственнымъ тономъ, иногда больно и грубо разбить эту надежду. Но я еще сильн ѣе над ѣялась, чувствуя, что онъ боится меня. – Къ концу л ѣта онъ сталъ р ѣже ѣздить, но на мое счастье нашъ прикащикъ забол ѣлъ во время самой уборки хл ѣба, и онъ долженъ былъ прі ѣзжать на наше поле и не могъ не за ѣзжать къ намъ.

– Какже, неужели вы никогда не говорили: – Я васъ люблю, – спросила я см ѣясь.

– Не говорилъ и не буду говорить нав ѣрное, и на кол ѣно одно не становился и не буду, – отв ѣчалъ онъ. <���А черезъ нед ѣлю онъ мн ѣговорилъ эти слова и говорилъ невольно, изъ всей души, и были знаменья, и слова эти были эпохой въ нашей жизни. И въ словахъ этихъ было все лучшее счастье и моей, и его жизни. Ему, казалось, былъ непріятенъ разговоръ на эту тему, онъ подозвалъ Соню и сталъ ей разсказывать сказку.

– Да вы хорошенькую разскажите, чтобы и нам слушать можно было, – сказала Маша.

– Хорошо, постараюсь.

– Исторію разскажи, – сказала Соня, – чтобъ похоже было.

– Хорошо, самую похожую. Я вамъ исторію разскажу, и онъ взглянулъ на меня. Я ус ѣлась подл ѣнего и стала слушать. Соня с ѣла къ нему на кол ѣни. Онъ обращался къ ней и не смотр ѣлъ уже на меня. Вотъ что онъ разсказалъ.

– Въ н ѣкоторомъ царств ѣ, въ н ѣкоторомъ государств ѣжила была одна принцесса. 9

– Какъ ее звали? – спросила Соня.

– Звали ее..... Никитой.

Соня захохотала.

– Только у барышни Никиты не было ни отца, ни матери.

– Какъ у насъ, – сказала Соня.

– Да ты не перебивай. Была только у нея волшебница, которая очень полюбила ее. Волшебница разъ пришла къ ней ночью и сказала: – Ты хорошая принцесса, я тебя люблю и хочу дать счастье. Чего ты, говоритъ, хочешь? – А Никита не знала, чего она 10 хочетъ, и говоритъ: – Я не знаю. – А ежели не знаешь, такъ вотъ теб ѣдва пузырька, 11 въ нихъ самое лучшее счастье. – Что же, говоритъ, съ ними д ѣлать? – А вотъ что. Носи ты всегда эти пузырьки при себе, подл ѣсердца, и когда теб ѣзахочется счастья, возьми голубенькой пузырекъ, выпей сама, а красненькой дай выпить какому нибудь человеку, который бы былъ не много старше тебя, и будешь счастлива.

– Отчего? – спросила Соня.

– Оттого, что будешь всю [жизнь] любить другъ друга съ этимъ челов ѣкомъ.

– И вкусно это, что въ пузырьк ѣ 12 было? – спросила Соня.

– Вотъ увидишь. Только вотъ что, – говоритъ волшебница, – ежели ты не сразу выпьешь свой пузырекъ и тому челов ѣку не весь отдашь, то вм ѣсто счастья будетъ теб ѣнесчастье и т ѣмъ, кому ты будешь давать пить, и еще говоритъ, ежели ты перепутаешь и сама будешь пить изъ красненькаго, тоже будетъ теб ѣнесчастье. А ежели прольешь, разобьешь или понемногу раздашь изъ пузырьковъ эту воду, то ужъ другихъ теб ѣне будетъ. – Ну хорошо. Только у принцесы былъ одинъ пріятель, тоже Принцъ, 13 который часто къ ней ѣздилъ въ гости и очень любилъ ее.

– Она съ нимъ и выпьетъ? – спросила Соня.

– Н ѣтъ, съ нимъ нельзя, потому что онъ былъ старый, его нельзя было любить, а волшебница сказала, чтобы съ ровесникомъ выпить, котораго можно любить. Только старый Принцъ, когда узналъ про пузырекъ, 14 очень обрадовался за Принцесу и сталъ учить ее, какъ принять эту воду и какъ угостить ей кого нибудь. Но принцеса отв ѣдала немножко своей водицы, изъ голубенькой, и, чтобъ попробовать и посм ѣяться, подлила потихоньку въ супъ, из красненькой, старому принцу. Принцъ былъ уже старый хр ѣнъ.

– Хр ѣнъ! – засм ѣялась Соня.

– Да, старый хр ѣнъ, и ему случалось пивать этой воды, онъ зналъ ее вкусъ, и она уже мало д ѣйствовала на него. Но это ему было ужасно пріятно. Онъ зналъ, что вредно, a съ ѣлъ целую тарелку супу. Однако ему стало немного больно.

– Животъ забол ѣлъ?

– Да, а главное – ему жалко стало Принцесу, что она такъ, изъ любопытства, потеряетъ свое счастье. Онъ не сталъ больше ѣсть супу и говоритъ ей: в ѣдь я знаю, чтò вы сд ѣлали, вы мн ѣподлили волшебной водицы, а помните, что вамъ сказала волшебница, – чтобъ пить и давать пить всю разомъ; а то будетъ худо. Вамъ худо, а не мн ѣ, я уже привыкъ и мн ѣне почемъ, а вы растратите даромъ, жал ѣть будете, потомъ не воротите. A по ѣзжайте-ка лучше въ другое государство и сыщите себ ѣхорошаго принца и все ему дайте выпить, тогда я опять буду у васъ супъ ѣсть, а то ни чаю, ни супу, ни воды, ни вишень отъ васъ ѣсть не стану. – Всталъ и у ѣхалъ.>

– Какже, неужели вы никогда не говорили: – Я васъ люблю, – спросила я см ѣясь.

– Не говорилъ и не буду говорить нав ѣрное и на кол ѣно одно не становился и не буду, – отв ѣчалъ онъ.

– Какіе вы пустяки говорите, – сказала я р ѣшительно.

– Вотъ те на, – проговорилъ онъ.

Мы съ Машей засм ѣялись.

– А знаете, что я нынче зам ѣтила, сказала я: – Вы ужасно ненатуральны. Вы самыя простыя вещи хотите сд ѣлать еще проще и отъ этаго запутываете ихъ.

– Вотъ воспитанница какъ своего учителя учитъ! – сказала Маша.

– И я знаю отчего, – сказалъ онъ.

– Отчего?

– Знаю.

– Ну разскажите.

– В ѣдь это не легко, – сказалъ онъ, не глядя на меня.

– Ну дайте понять, я, право, ничего не понимаю.

– Хорошо, постараюсь. – Онъ задумался. – Я вамъ исторію разскажу, – и онъ взглянулъ на меня.

– Разскажи, разскажи исторію, – сказала Соня и с ѣла къ нему на кол ѣни. Онъ обращался къ ней и не смотр ѣлъ на меня.

– Ну, какъ бы вамъ это разсказать, – началъ онъ. – Есть такое царство, въ которомъ вс ѣд ѣвочки родятся заряженныя разнымъ вздоромъ – плясками, тряпками, романами и главное кокет<���ствомъ и всякой дрянью>. И въ царств ѣэтомъ такъ устроено, что д ѣвочки эти не могутъ быть счастливы до т ѣхъ поръ, пока они не выпляшутъ весь зарядъ пляски, не выносятъ вс ѣтряпки и, главное, не выкокетничаютъ все кокетство.