Георгий Гребенщиков - Былина о Микуле Буяновиче
- Название:Былина о Микуле Буяновиче
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Ариаварта-Пресс
- Год:2003
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Георгий Гребенщиков - Былина о Микуле Буяновиче краткое содержание
Роман сибиряка Георгия Дмитриевича Гребенщикова (1882–1964) «Былина о Микуле Буяновиче» стоит особняком в творчестве писателя. Он был написан в эмиграции в первой половине 1920-х годов и сразу же покорил своей глубиной наших соотечественников за рубежом. В огне революции, в страданиях гибнущей нации засияла русская христианская душа.
К Гребенщикову пришла литературная слава именно благодаря его «Былине». Этот роман был переведен практически на все европейские языки, а имя писателя сразу попало в крупные энциклопедии, издающиеся на Западе. В эмигрантской прессе даже раздавались голоса о выдвижении Гребенщикова на Нобелевскую премию, но они остались неуслышанными. Современная Россия возвращает утерянное сокровище на родину.
Роман печатается по парижскому изданию 1924 года.
Былина о Микуле Буяновиче - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Ту-дыт-вою грешную! Оны усе враз к ему!
Рассказчик даже замотал от счастья головой и торжественно прибавил:
— Увесь по-олк к Лихому!
Взводный снова поднял палец, но на этот раз не крикнул, а только прошептал, как будто сам был в заговоре с болтуном.
— Што ж ты, сукин сын! Тебе тут митинг?
Евстигней почуял, что время до развязки близится и что нельзя терять ни одной минутки. И проговориться страшно. Одно неподходящее слово — и пропал.
— Ну, хошь, я те катерину дам? Новенькая! Эдаких теперь и нету, — зашептал он, подходя к взводному.
— Да замолчи ты! — нетерпеливо и угрожающе зашипел взводный: — Видишь, сколько людей ждут. Што же ты за такая за персона? — и решив про себя, что-то свое, передразнил злобно: — Катерина! Черта твоя Катерина теперь стоит?
Евстигней даже разинул рот. Он понял все по-своему и в мгновение ока из просителя перевернулся в покровителя:
— Ничего. Ты не кручинься! Я и к «ему» провести могу, ежели надумаешь…
— К кому? — поймал его разведчик-взводный.
Евстигней смешался, но сейчас же вывернулся, заикаясь.
— Ну, к энтому… Как его?.. К монастырскому батьке.
— Зачем?..
— Наливки у него спрятаны. Ух-ты, едят те мыши! Прямо — дым!
Но взводный, услыхав звон шпор, вытянулся и рявкнул:
— Встать! Смирно!
Из-за шалаша вышел дивизионный комендант, красивый, рослый, вежливый, в черкеске.
— Откуда, кислая крупа? — негромко, но отчетливо спросил он у солдат, протягивая руку за бумагами.
Но бумаг почти ни кто не подал.
Один из шустрых пожилых солдат с орловскою растяжкой начал:
— Дыть вот, часовые тращают: там пройтить нельзя — повстанцы, тута — красные забирают на позицию. Не знама, куда и итить!..
Комендант, не слушая солдата, прищурил глаз на следующего, на молодого.
— Ты же призывной? Откуда дезертировал?
— Какой ваш сок-родь, молодой? Весь изувечен…
— Бумаги! — коротко потребовал начальник.
И в тоне его уже была решена судьба солдата.
Молодой это понял и, захлебнувшись, не нашелся, что сказать: бумаг у него не было. Но старший, орловец, заступился, чувствуя, что он в «правах» по возрасту.
— Какие теперь бумаги? Что ни шаг, то государство и все промеж себя воюют. Без бумаг мы ходим.
— Пусть лучше содють! — недовольно начал третий, с которым комендант еще не говорил.
И комендант молча показал поручику на всех трех сразу.
Молодой солдат только теперь набрался смелости:
— Да што же теп еря? Все равно одно мученье — не житье. Вешаться, дак вешаться…
— А ты? — кивнул комендант на Евстигнея.
И Евстигней не выдержал мужицкой роли с офицером. Как вышколенный солдат, он напряженно вытянулся, но, соображая что-то новое для избавления от верной гибели, молчал.
Комендант зорко оглядел его с ног до головы и тоже подал молчаливый и коротко зачеркивающий знак.
В это время со стороны лагеря раздалась команда:
— Смирно-о!
А где-то на дальнем конце загремел не стройный, но усердный рев приветствия:
— Р-рай — р-рай — сия-ство-о!..
Комендант заволновался, заспешил и обратился к остальным задержанным:
— Выстроиться в ряд! Через два — третьего повешу, а остальных — в рабочую команду. Пересчитайсь, и третий — выходи!
Задержанные замерли на месте и не смели считаться.
Евстигней же бросился к начальнику с мольбой:
— Ва-аше сок-родие! Ей Богу, я за кабаном гоняюсь. Что вы?… Что вы?… За что же, ни за что людей губить?
Комендант прислушался в другую сторону дороги, откуда доносилось пение: не то церковное, не то похоронное.
У всех задержанных появилась капелька надежды на милость коменданта, и некоторые из них завыли, зарычали хором:
— А мы-то что же? Мы ж свое давно отмаяли! За что же нас-то? Ваш-сок-родь! Помилуйте настолько.
Но некоторые из обреченных подавленно молчали, не просили и не двигались, а лишь суровыми глазами зло и зорко пожирали коменданта, веря и не веря в счастье жизни и в ту тупую, глупую, случайную гибель.
Комендант взглянул в бинокль на одну из дорог, которая вела к монастырю.
— Это еще что там за процессия?
Караульный начальник и еще два офицера устремили туда серые, испытанные в дыму битв, суровые глаза.
— Не понимаю…
Выстроенные в ряд задержанные, повернули головы, нарочно спутали порядок.
— Кого-ето хоронят, — уныло вымолвил орловец. — Ишь, из монастыря, должно, несут.
— Нашли время, дурачье! — проворчал комендант и его спокойная решимость относительно суда над обреченными сменилась любопытством.
А тут еще в заупокойное, печальное пение, чем-то тронувшее сердце коменданта, справа от расположения частей ворвалось бодрящее и радостное:
— Ур-ра-а!..
Это князь Бебутов подъехал и поздравил полк с блестящей победой. Закаленная в неумолимости душа офицера-мстителя смягчилась, и он с упоением заколебался: вешать или миловать?
Но приближавшаяся похоронная процессия помешала быстроте его решения и тронула каким-то острием оледеневшее в кровавом недосуге сердце.
— Однако почему же не в монастырь несут, а из монастыря? — удивился он.
— И-де-же несть боле-зни… Печали… Ни во-озды-хания… — гремел хор.
— Остановить процессию! — приказал комендант. — Задержать и оцепить, на всякий случай!
Привыкший ко всевозможным неожиданностям он решил не доверять никакой толпе. И пошел навстречу несшимся победным крикам.
— Остановитесь там! — кричал караульный начальник в сторону процессии.
— «Но-о жи-изнь бесконе-ечная-а!..»
— Остановитесь, говорят! — покрывая пение, заорал взводный.
А процессия уже входила на скрещение дорог и за шумом шествия и пения не слышала приказа.
Часовые преградили путь и огромная толпа, окутанная пылью, задержалась на дороге, сгрудилась в лохматый сгусток. Плавно колыхавшийся над нею белый новый гроб дрогнул и опустился на землю.
Впереди с большим крестом из тесаной сосны шел высокий полусогнутый старик с войлочную шапкою в руке.
Он поставил крест, оперся на него и недовольно проворчал:
— Ну что ж, передохнем немного…
За ним шел мужиковатого вида священник в черной ризе и, повернувшись к носильщикам, сказал негромко, задыхаясь и часто моргая красными глазами.
— Передохните, братие, присядьте!
Из толпы же, сзади доносилось хриплое и басовитое бабье причитание:
— Да родимая ты моя доченька! На кого-то ты меня спокинула?
А князь Бебутов уже подъехал к штабу дивизии, уже спешился с коня и вместе с начальником дивизии быстрым шагом шел к заставе, пожирая соколиным взглядом еще издали офицеров, врасплох застигнутых по пути, солдат, коменданта, часовых, задержанных людей, а главное, толпу у гроба.
— Смир-рно! Р-равнение на право! — быстро пронеслась команда от штабной палатки до шалаша.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: