Георгий Гребенщиков - Былина о Микуле Буяновиче

— А ну!.. Стреляйте же!..

Но смолкли голоса и прекратились выстрелы.

Дрогнули, закаменели взбунтовавшиеся сотоварищи Терентия. Видели, но глазам своим не верили.

Прижав к груди своей столь дорого оплаченную добычу, атаман Лихой сгорал стоя, заживо, и криком громовым и радостным, обращенным через головы дружины к зарумянившей Восток заре предутренней, прокричал, как песню:

— Вижу, Господи, Твой лик пречистый, огненный! Вижу суд Твой праведный!..

И поднял и тряхнул бестрепетно лежащую на его руках княгиню и, задыхаясь в дыму, встряхивая вспыхнувшей папахой, ссыпая с себя искры, еще громче прокричал, пропел молитвенно, Микула-богатырь:

— Господи! Прими же этот дар из окаянных рук моих! И не прошу я у Тебя прощения! Знаю — не достоин…

И живо искрящейся головнею повалился со ступней княжеского замка.

…Так точно показали многие из видевших и слышавших все это. И были накрепко покорены этим видением верные и вероломные дружинники его, бесстрашного Лихого атамана, Микулы Петровановича, по отцу-царю: Буяновича.

Как-то, братики! Так-то, вот, друзья любезные и недруги болезные…

Что случилось, то — случилось: горе горем не поправишь.

А с кручиной да со злобой жить нам дальше — нет ни для кого, ни розмысла, ни толку.

А еще и так скажем по совести:

Всем известно — сказка скоро сказывается да разбитая посудина не складывается.

Была ли былина про Микулу правда — быль иль небывальщина — не в том теперь беда-забота, чтобы время тратить на пустые растабары: кто, да почему, да как пустил по Руси смуту-лихолетие, да кому, сколько следует отмерить кары за грехи… Думать надо — все повинны, все в ответе — все и все получат, рано или поздно: и награду и возмездие.

А забота наша первая в том состоит теперь, чтоб знаки огненных скорбей и внимания времени и, елико можно, роздых-мир завоевать и к построению жизни новой, к построению храма мира и любви бессмертной приступить…

Ох, знаем, знаем и о преткновениях!..

Трудно сказку в жизнь ввести, хоть сказка и живет всегда вокруг людей и около. А сверх того:

Бывают сказки, бывают и присказки.

Сказки баюкают, присказки дрему прогоняют. Другому добряку скажи нелепицу с красненьким присловицем — он рад радехонек, а чуда чудесного не слыхал! А другому целую бадью меду на голову вылей — он все будет тошновать от горечи. А всего труднее угодить вот этим умникам да разумникам, которые проездом по Руси всю жизнь прожили и от великого безделья все, как есть, науки сквозь произошли! Весь Божий мир для них — простой орешек на зубок: щелк!.. И нет орешка. Все на свете сами знают и знать другим не позволяют…

И что бы таким умникам простой правдивый человек ни рассказал — все на свой лад перетолкуют. Сказатель сказывает про одно, а они вам пересказывают про другое. А потом найдут вдруг всем причинам главную причину: титло, дескать, надо таким-то словом не по правилам поставлен. Вот и нету вам ни сказки, ни побаски, ни тепла, ни радости — все промежду прочим слопали…

И то сказать, ежели такие молодцы наскочат на костистого и многожильного Микулу — то подавятся, а все-таки какой-либо прохожий пакостник возьмет и накидает в богатырские глаза придорожной пыли-пороху. Ну, что ты ему сделаешь? А, ведь, щепоткой ядовитой пыли можно ослепить любого великана.

Берегитесь, люди молодые пригожие, уродов: они могут и вам плеснуть в лицо горючей кислоты-отравы. Зависть безобразных к красоте чудесной — всегда по земле ползает змеею подколодной. Но не наступайте на змею ошибкой и не причиняйте ей ни мщения, ни страдания превосходящей силой вашею.

Виновата ли змея, змеей рожденная?.. И ежели бы не было уродства на земле — как бы красоту чудесную мы распознали?.. Но покройте их любовью жалостной, ибо лишены они великой радости — надземное познать…

Но чуется, но непреложно: Божий суд над кривдами земными не окончился. А будет он, суд Божий воистину: и правый суд, и милостивый суд!

Вот только скоро ли? — О сроках, ни о дне и часе, человеку смертному судить не дано. Не дадено ему судить и о путях судеб грядущих и о явлениях надземно-сущих.

Но ведомо и непреложно токмо:

Будут зори полыхать по утру и по вечеру!

И будет солнце подниматься на Востоке!

Совершая свой путь по одной и той же радужной дороге, будет оно опускаться к Западу!..

Не мудрствуя и не помышляя о покое-отдыхе, не бунтуя против звезд и солнц попутных, но в светлом хороводе купно светя, само Солнце-Солнышко покорно исполняет Чьи-то, все одни и те же повеления: ходить из века в век одной дорогой и, полыхая пламенем, греть и радовать всех праведных и всех грешных!

Тварям ли земным и людям ли разумным не пример-закон это извечное служение-труд неустанно радующего всех Солнышка?!.

И будут течь по земле, покорные путям своим, великие и малые, тихие и быстрые, мутные и чистые реки-омовения.

Оросят они луга и берега бесплодные, влажными росистыми туманами повеют на пожухлые дубравы, смоют на большие сроки нечисть-грязь и память о злодействах человеческих…

Пройдут года, совсем немного в обиходе солнечном, и все ныне живущие не будут быть… Не будут быть и иные, новые, неведомые нам, но наша плоть и наше продолжение, мы же сами — новыми побегами.

И вот во имя этих будущих детей и внуков, правнуков и пра-пра-пра-людей всесильная и всемогущая десница Время-Вседержителя всегда, ныне и присно будет посылать на землю мир и роздых от лихих времен, радость и любовь, всегда творящую!..

Но также всем должно быть ведомо и непреложно, что за надруганью над любовью человеческой, за противление солнечным путям благословленным, за насилие над лучшим из сокровищ человеческого бытия, над чистотою веры в красоту духовную, всегда, ныне и присно будут падать с неба или травами отравленными вырастать из почвы или ядовитыми туманами вздыматься над болотами — лютые напасти — наказания!..

И бессмертные, неисчислимые Микулы будут вырастать в лачугах мирных и убогих. Будут они проходить искус тяжелых горестей и лиходейства, чтобы научиться всех карать без разума и без пощады.

Виноватых — за неправду злую, правых — за бахвальство правдой, за захват ее неправый.

Но вольны спросить все любопытные или не видящие смысла в сказанных речениях:

«А что же сталось с остальными, с уцелевшими от той кровавой бани-огневицы, где атаман Лихой Микула купель пламенную принял?»

«Что сталось с детьми сиротами безвинными и малыми, их же кротостью всегда искуплены все прегрешения мира?»

На это-то и будет вам рассказано про древнее одно явление, сказкою священно-мудрой сбереженное для радостного завершения сказаний наших.