Алексей Плещеев - Стихотворения и проза

Кому молились вы смиренно и с любовью,

Вам избавителя венчанного послал.

И настает пора святая возрожденья!

Да будет ясен дня грядущего рассвет,

Да принесет он вам с прошедшим примиренье

И раны вековой да уврачует след!

1858

Один по улицам брожу я с грустной думой;

На спящий город хор дрожащих звезд глядит.

Вот предо мной дворец забытый и угрюмый,

Где жизнь провел в пирах и неге сибарит.

Когда-то музыка гремела в пышных залах;

Из окон лился свет от тысячи свечей,

И кубки старые усердно осушала

Шумящая толпа напудренных гостей.

Теперь заброшены огромные палаты;

В роскошных комнатах и пусто и темно.

Давно лежит в земле хозяин тороватый;

В чужих краях живут наследники давно.

Стоит уныло дом — а на крылечных плитах,

Под рубищем дрожа, бедняк заснуть прилег

И думает: "Когда б в палатах позабытых

От стужи дали мне хоть тесный уголок!"

<1859>

Старинные, знакомые мотивы

Порой вечернею откуда-то звучат.

В них юности могучие призывы,

В них с пошлостью людской надежд ее разлад.

И призраки знакомые толпою

На звуки те встают… С насмешкой на устах

Идут они медлительной стопою

И будто говорят: "Уж мы давно в гробах

Лежим, забыв стремления земные,

Признав, что жизнь — бесплодная борьба,

Что на земле блаженны только злые,

А праведных разит бессмысленно судьба.

Спокойно мы в могилах наших тлеем,

Нам не восстать из них на голос суеты,

И о тебе мы, бедный, сожалеем:

Еще волнуешься, еще страдаешь ты!

Ты всё еще от жизни ждешь чего-то…

Всё грезы юности живут в душе твоей.

Ты думаешь: упорная работа

Веков готовит рай в грядущем для людей.

Последуй в край ничтожества за нами,

Стряхни с себя скорей оковы бытия,

Пока еще с младенческими снами

Не навсегда душа рассталася твоя!

В гроб низойти с надеждами отрадно!

Нам не было дано узнать отрады той:

Сомненья дух разбил их беспощадно

Задолго до поры прощанья роковой!"

Исчезните, зловещие виденья!

Я не пойду на ваш печальный зов!

Я жить хочу! Страданья и волненья

Я чашу полную испить до дна готов!

И до конца я веры не утрачу,

Что озарит наш мир любви и правды свет,

Пускай я здесь как в море капля значу,

Но каждый честный бой оставить должен след.

Исчезните! А вы, святые звуки,

Вы силу новую в мою вдохните грудь.

Хотя бы жизнь одни сулила муки,

Я бодро встречу их, благословив свой путь!

<1859>

И мне когда-то было мило

Светило бледное ночей;

Так много грез оно будило

В душе неопытной моей!

Когда лучи его дрожали

На влаге дремлющей реки,

Душа рвалась к неясной дали,

Полна неведомой тоски.

И было томное сиянье

Путеводителем моим,

Когда спешил я на свиданье,

Кипя восторгом молодым.

Прошли неясные стремленья

И поэтические сны!

Теперь иные впечатленья

Во мне луной порождены.

Досадно мне, что так бесстрастно,

С недосягаемых высот,

Глядит она на мир несчастный,

Где лжи и зла повсюду гнет,

Где столько слабых и гонимых,

Изнемогающих от битв,

Где льется столько слез незримых

И скорбных слышится молитв!

<1859>

Пью за славного артиста,

Что умеет вызвать в нас

Смех то горький, то веселый -

Правды жизни без прикрас.

Не одним своим талантом,

Он и тем еще нам мил,

Что и в жизни, как в искусстве,

Только правде он служил.

Что, свершая путь свой честно,

Чужд интриг остался он, -

И не ходит к сильным мира

С низкой лестью на поклон.

В том сознаются, конечно,

Даже все его враги,

Что товарищам ни разу

Не подставил он ноги…

И счастлив вдвойне, кто может

Так, как он, прожить свой век,

Всеми чтимый как художник,

Как хороший человек.

1859 (e)

Если в час, когда зажгутся звезды

Над заснувшею, усталою землей,

Молча ты к открытому окошку

Подойдешь, о друг мой, с тайною тоской…

Слушая задумчиво шептанье

Серебристым светом облитых листов,

Обо мне ты вспомни, и душою,

Где бы ни был я, на твой откликнусь зов.

Вспомни, что тревоги и сомненья

Мне ниспосланы на долю от судьбы;

Что во мне так часто гаснет вера,

А твои доступны небесам мольбы.

Вспомни, друг! И помолись, чтоб в душу

Низошла ко мне святая тишина, -

Тишина, какою вся природа

В этот час успокоения полна…

Помолись, чтоб ангел божий с неба

Низлетел ко мне в час смерти роковой,

Чтоб, на кроткие черты его взирая,

Думал я, что ты стоишь передо мной!

<1860>

Я у матушки выросла в холе

И кручины не ведала злой;

Да счастливой девической доле

Позавидовал недруг людской.

Речи сладкие стал он, лукавый,

Мне нашептывать ночью и днем;

И наскучили смех и забавы,

И наскучил мне матери дом.

Сердце билось испуганной пташкой,

Не давало ни часу заснуть;

Подымалась под тонкой рубашкой

Высоко моя белая грудь.

Я вставала с постели босая,

И, бывало, всю ночь напролет

Под окошком кого-то ждала я -

Всё казалось мне, кто-то идет…

Я ждала и дождалась милова,

И уж как полюбился он мне;

Молодца не видала такого

Прежде я никогда и во сне.

Очи карие бойко глядели

На меня из-под черных бровей;

Допытать они, видно, хотели,

Что в душе затаилось моей.

Допытали они, что готова

Хоть на гибель для них я была…

И за милым из дома родного

Я, как малый ребенок, пошла.

Был он барин богатый и где-то

Всё в далеких краях проживал;

Слышь, лечился — и только на лето

Он в поместья свои наезжал.

Только лаской его и жила я,

Белый свет с ним казался милей;

Нипочем было мне, что дурная

Шла молва про меня у людей.

Да не думала я, не гадала,

Что любви его скоро конец;

Вдруг постыла милому я стала:

И с другой он пошел под венец.

Не пригожим лицом, не красою

Приманила дворянка его:

Приманила богатой казною -

Много взял он за нею всего.

С той поры будто солнышка нету,

Всё глухая, осенняя ночь;

Как ни жди, не дождешься рассвету;

Как ни плачь, а беде не помочь.

И с красой я своей распрощалась,

Не узнала б теперь меня мать;

Ни кровинки в лице не осталось,

Словно зелья мне дали принять.

Ах! изменой своей — не отравой -

Он с лица мне румянец согнал…

Буду помнить я долго, лукавый,

Что ты ночью мне летней шептал!

<1860>

Вот бежит по тротуару

Моего соседа дочь.

Стройный стан, коса густая,

Глазки черные, как ночь.