Алексей Плещеев - Стихотворения и проза

Уж нет его: давно он спит в могиле!

Но кто из тех, в чью грудь он заронил

Зерно благих, возвышенных стремлений,

Кто памяти о нем не сохранилe

И предо мной тот скромный образ часто

Встает, хотя десятки лет прошли;

Всё помню я: беседы эти, споры,

Что в уголке убогом мы вели.

О! как бы мне хотелось в дом проникнуть

Иль заглянуть хотя на миг в окно…

Кто здесь живетe Что здесь сердца волнуетe

Безмолвен дом; как в гробе в нем темно.

И дальше я по улице пустынной

Иду… Но всё мне кажется, что вот

За мной знакомый голос раздается

И в старый дом опять меня зовет…

<1877>

(Картинка)

Приуныли детки, молча

На окне они сидят…

Обещала накануне

Отпустить их мама в сад;

Разбудить себя просили

Няню все они чем свет;

Тачку, грабли и лопаты

Подарил им старый дед,

И с внучатами хотел он

Грядки сам прийти копать.

Деток счастливых насилу

Уложила няня спать.

И всю ночь малюткам снились

Солнце, зелень и цветы

И копающего грядки

Деда добрые чертыe

Что же детки приуныли,

Не слыхать их голосовe..

Отчего печально в окна

Всё глядят они без словe

Оттого, что небо тучи

Обложили всё кругом;

Скрылось солнышко, деревья

Грустно мокнут под дождем;

Оттого, что смолкли птички

И, от бури в свой приют,

В чащу темную, забившись,

Не щебечут, не поют.

Вот и старый дед явился -

И к любимцу своему

Дети бросились, желая

Горе высказать ему:

"Ну как дождик вплоть до ночи

Будет, дедушка, идтиe

Ну как целый день придется

Просидеть нам взапертиe"

— "Что вы! мигом перестанет! -

Утешает старичок. -

А пока садитесь, детки,

Вот сюда ко мне в кружок;

Да послушайте, какую

Расскажу я сказку вам".

И обрадовались детки,

И уселись по местам.

Долго сказывал он сказки

Про лису, про колобок,

Да про квакушку-лягушку,

Да про мышкин теремок.

Жадно слушали малютки,

О ненастье позабыв;

Лишь одну он сказку кончит,

Все кричат наперерыв:

"Расскажи другую!" Деду

Становилось тяжело,

Но тогда ему на смену,

К счастью, солнышко пришло;

И негаданно-нежданно

Яркий блеск его лучей

Озарил седины деда,

Кудри мягкие детей.

Дед вскочил и, настежь окна

Растворив, вскричал: "Ну вот,

Говорил я вам, что мигом

Тучки ветер разнесет!

Посмотрите-ка, как славно

Вспрыснул дождичек листву

И алмазами усыпал

Посвежевшую траву.

Птички звонко распевают,

Рады солнечным лучам,

И цветы свои головки

Поднимают к небесам.

Ну, теперь лопатки, тачку

Забирайте, да и в сад!"

Нет пределов восхищенью,

Крику, хохоту ребят.

Вот уж скачут, словно птички,

На сыром песке аллей!

И летят в лицо им брызги

С яркой зелени ветвей!

Вот уж песенка их в чаще

Беззаботная слышна…

Как и птичкам, детям нужны

Только солнце да весна!

"Дай-то бог, чтоб в вашей жизни, -

Тихо молвил старичок, -

Долгой радостью сменялись

Дни недолгие тревог!

Чтоб вы так же незаметно

Пережить те дни могли,

Как сегодня дождь и бурю,

Сказки слушая мои!"

<1877>

Расстался я с обманчивыми снами

Моей давно исчезнувшей весны;

Казалось, жизни мутными волнами

Уже навек они унесены.

Казалось мне, что нет уж к ним возврата,

Смирился я пред силой роковой;

За что страдал, боролся я когда-то -

Всё я признал несбыточной мечтой.

Казалось, впрок пошли мне наставленья

Тех мудрецов, что, мне бедой грозя,

Твердили: "Брось безумные стремленья!

Порочный мир пересоздать нельзя.

Пусть он коварной лжи опутан сетью,

Не твой картонный меч ее прорвет,

Перешибить нельзя обуха плетью:

Живи же так, как большинство живет!"

И годы шли, и в жилах кровь всё стыла,

В душе всё гасла вера в идеал…

И афоризм "солому ломит сила"

Порывы дум кипучих охлаждал…

Но отчего ж, когда порою снова,

Средь мудрецов с остывшею душой,

Из юных уст восторженное слово

Услышу я, зовущее на бой,

На честный бой, во имя тех забытых

Безумных грез… О! отчего тогда

Вдруг на моих поблекнувших ланитах

Румянец вспыхнет жгучего стыдаe

И отчего так сильно сердце бьется,

Как билось в дни весны моей оно,

И к жизни вновь всё просится и рвется,

Что в глубине его погребеноe

Или когда о наглом ликованье,

О торжестве неправды слышу я,

Зачем во мне кипит негодованье

И злобы так полна душа моя!

И кажется мне пошлостью бездушной

Вся эта мудрость опытных людей,

Которой я принес, как раб послушный,

Вас в жертву, грезы юности моей.

<1878>

Под окном чулок старушка

Вяжет в комнатке уютной

И в очки свои большие

Смотрит в угол поминутно.

А в углу кудрявый мальчик

Молча к стенке прислонился;

На лице его забота,

Взгляд на что-то устремился.

"Что сидишь всё дома, внучекe

Шел бы в сад, копал бы грядки

Или кликнул бы сестренку,

Поиграл бы с ней в лошадки.

Кабы силы да здоровье,

И сама бы с вами, детки,

Побрела я на лужайку;

Дни такие стали редки.

Уж трава желтеет в поле,

Листья падают сухие;

Скоро птички-щебетуньи

Улетят в края чужие!

Присмирел ты что-то, Ваня,

Всё стоишь сложивши ручки;

Посмотри, как светит солнце,

Ни одной на небе тучки!

Что за тишь! Не клонит ветер

Ни былинки, ни цветочка.

Не дождешься ты такого

Благодатного денечка!"

Подошел к старушке внучек

И головкою курчавой

К ней припал; глаза большие

На нее глядят лукаво…

"Знать, гостинцу захотелосьe

Винных ягод, виноградаe

Ну поди возьми в комоде".

— "Нет, гостинца мне не надо!"

— "Уж чего-нибудь да хочешь…

Или, может, напроказилe

Может, сам, когда спала я,

Ты в комод без спросу лазилe

Может, вытащил закладку

Ты из святцев для потехиe

Ну постой же… За проказы

Будет внучку на орехи!"

— "Нет, в комод я твой не лазил;

Не таскал твоей закладки".

— "Так, пожалуй, не задул ли

Перед образом лампадкиe"

— "Нет, бабуся, не шалил я;

А вчера, меня целуя,

Ты сказала: "Будешь умник -

Всё тогда тебе куплю я…""

— "Ишь ведь память-то какая!

Что ж купить тебеe Лошадкуe

Оловянную посуду

Или грабли да лопаткуe"

— "Нет! уж ты мне покупала

И лошадку, и посуду.

Сумку мне купи, бабуся,

В школу с ней ходить я буду".

— "Ай да Ваня! Хочет в школу,

За букварь да за указку.

Где тебе! Садись-ка лучше,

Расскажу тебе я сказку…"

— "Уж и так мне много сказок

Ты, бабуся, говорила;

Если знаешь, расскажи мне

Лучше то, что вправду было.

Шел вчера я мимо школы.

Сколько там детей, родная!